— Чарли!

Оплеуха гориллы обрушилась на меня с такой силой, что я рухнул на пол вместе со стулом. Вместе со стулом он и поднял меня одним легким рывком. Я снова оказался перед Фордайсом, а комната вращалась весело, как карусель.

— Где девушка? — повторила мартышка.

Где-то через пять секунд Чарли снова водворил меня на место. Мои щеки горели так, будто их от души надраили наждаком, а комната вращалась как сумасшедшая.

Лицо гориллы приблизилось ко мне, его маленькие глазки смотрели на меня с беспокойством.

— Вам лучше сказать мистеру Фордайсу все, что он хочет услышать, — посоветовал Чарли. — А то опять будет больно, мистер Бойд. Вы ведь не хотите этого?

— Нет, — искренне признался я.

— Ну вот и хорошо. — Он улыбнулся. — Так где же девушка, мистер Бойд?

— То же самое могу спросить у вас, — безнадежно ответил я.

Не знаю почему, но мой ответ вывел его из себя, и он опустил свой кулак мне прямо между глаз. Стул опрокинулся, но я потерял сознание, прежде чем оказаться на полу.

Режиссер, снимавший этот фильм, явно обожал дубли, потому что в следующий раз я снова тонул. Мой нос и рот были заполнены водой, и я инстинктивно понял, что, если я не постараюсь вынырнуть, через мгновение будет поздно. Сделав отчаянное усилие, я выплыл прямо в кабинет Фордайса. Чарли, наверное, уже поставил стул на место, потому что, открыв глаза, я опять увидел перед собой мартышку. Вода стекала по моему лицу прямо на рубашку. Слегка отклонив голову, я углядел и гориллу, с пустым стаканом в руке с интересом наблюдавшего за мной.

— Где девушка? — спросил Фордайс, как будто в первый раз.

Я осторожно покачал головой, опасаясь, как бы она не отвалилась. Он тяжело вздохнул.

— Врезать ему еще раз? — Чарли был полон энтузиазма.

— Кажется, побои не помогают, — задумчиво произнес Фордайс.

Я воспылал огромной любовью к этому коротышке.

Но он продолжил фразу и все сразу испортил.

— Воткни большой палец ему в глаз, выковырни его, только помедленнее, — предложил он.

Чарли приблизился ко мне вплотную и поднял правую руку. Массивный палец был всего в шести дюймах от моего левого глаза, когда я завопил:

— Остановитесь!

— Где девушка? — терпеливо спросил Фордайс.

— На Лонг-Айленде, — ответил я.

Чарли с сожалением опустил палец.

Потом я подробно рассказал им о точном расположении дома и кратчайшем пути к нему. Я знал, что они будут вне себя, когда обнаружат, что дом пуст, но по крайней мере несколько часов моему зрению ничто не будет угрожать, а в тот момент это казалось мне самым важным.

Фордайс поднялся и обошел вокруг стола.

— Мы поедем туда прямо сейчас, — деловито заявил он. — Подгони машину, Чарли.

— А как поступим с ним? — спросил Чарли.

— Он останется здесь, пока мы не вернемся. — Фордайс окинул меня критическим взглядом. — Как следует привяжи ему руки и ноги к стулу. Может вопить сколько угодно, все равно его никто не услышит.

— Это уж точно! — Горилла крепко прикрутил меня к стулу и с довольным видом вышел из кабинета.

— Девушка все расскажет нам о тебе, Бойд, — деловито сказал Фордайс. — И если ты говорил правду, я: отпущу тебя, когда мы вернемся.

— Большое спасибо, — ответил я с горькой иронией.

— Но если девушки там нет, — он угрожающе посмотрел на меня, — Чарли уложит тебя на бетонный под в гараже и пару раз переедет грузовиком!

Он ушел, оставив меня наедине с мыслями о будущем.

Наступила полная тишина. Я безуспешно попытался освободиться от веревок, но нет, горилла намертво привязал мои руки к спинке стула, а ноги — к передним ножкам. Чарли знал свое дело. Через некоторое время мои конечности точно онемеют. Я быстро перебрал в уме последние кинофильмы, виденные мной по телевизору, в которых герой оказывался в подобной ситуации и с честью выпутывался из нее. Стул был тяжелым, но если постараться, его легко опрокинуть. Что ж, тогда я буду лежать привязанным к стулу, вместо того чтобы сидеть привязанным к нему.

Я мог бы немного подвинуть стул вперед, но в этом не было смысла, потому что Фордайс забыл оставить острый нож на своем столе.

Вопрос о времени нервировал меня, потому что я не видел своих часов и не мог определить, тридцать минут прошло или пара часов. Мозг прокручивал ужасные картины: гигантские колеса грузовика медленно надвигаются на меня, беспомощно лежащего на бетонном полу гаража. За дверью кабинета послышались неясные звуки и шорох бумаги. Наверное, крыса!

Я обрадовался. Ее сначала надо приручить, а потом обучить разным трюкам, например перегрызать веревку, связывающую мои руки. Однако я не очень силен в дрессировке крыс. Интересно, можно подозвать ее свистом? Я печально вздохнул и мысленно вернулся к гигантским колесам грузовика. Я уже вроде привык к шороху крыс, занимавшихся непонятно чем, когда вдруг послышался скрип половицы. Я старательно прислушался и через пару секунд снова уловил тот же звук.

Не может быть, это мое воображение. Наступила тишина. Тишина? Тогда куда же делись крысы? Через несколько секунд снова скрипнуло, и я решил прибегнуть к самому верному способу — завопил что есть мочи:

— На помощь! Сюда, на помощь!

Повисла тишина, потом опять зашуршали крысы.

В то время, когда гигантские колеса грузовика в очередной раз надвинулись на меня, послышался отчетливый щелчок, будто кто-то открыл дверь. Я так быстро обернулся, что чуть не вывихнул шею. Дверь широко распахнулась, и через пару секунд в нее заглянула головка чайного цвета.

— Я здесь! — рявкнул я.

— Дэнни! — Роберта Кэрол впорхнула в кабинет. — Что произошло?

— Не имеет значения. Быстро развяжи меня.

Она повозилась какое-то время с веревками, стягивавшими мои руки, и сказала:

— Не могу развязать, узлы слишком тугие.

— Тогда разрежь их! — крикнул я.

— Но чем?

Скрипнув зубами, я постарался овладеть собой.

— Нужно что-нибудь острое. — Я еле сдерживался. — Ножницы, нож, лезвие бритвы!

— У меня ничего нет! — Ее голос дрогнул. — И не кричи на меня!

— Ладно, — пробормотал я. — Поищи в ящике стола.

Я нетерпеливо следил, как она роется в ящиках. На ней были белый парчовый костюм, подходящие туфельки с ремешками, все так элегантно, хотя мне было не до того. Вдруг она выпрямилась, восторженно глядя на меня, и помахала в воздухе ножом для бумаг с костяной ручкой:

— Смотри!

Я на секунду закрыл глаза:

— Потрогай лезвие.

— О! — Ее голос был полон разочарования. — Он тупой!

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она снова выпрямилась.

— Извини, Дэнни, но здесь нет ничего острого!

Внезапно меня осенило вдохновение.

— Видишь коробку сигар на столе?

Она кивнула.