Я не помню”.

“Да, помнишь, — сказал Венделл, улыбаясь от уха до уха. — Мы так много потрудились там, наверху. Я собираюсь подняться и взглянуть, как он выглядит”.

Харви схватил его за руку.

“Нет, не поднимешься”.

“Нет, поднимусь, — огрызнулся Венделл, выкручивая свою руку из захвата Харви. — Я могу делать все, что пожелаю. Ты мне не хозяин”

По его остекленевшим глазам Харви увидел, что Дом уже включил свое соблазнительное волшебство. Он знал, что все только дело времени и его собственное сопротивление может истощиться. А что потом? Совсем ли он забудет о своем деле здесь и станет пустоголовым мальчиком, гогочущим как гусь, пока его душу будут высасывать?

“Нет! — сказал он вслух. — Я не позволю тебе сделать это!”

“Что сделать?” — спросил Венделл.

“У нас есть дело, ради которого мы пришли!” — сказал ему Харви.

“Какая разница?” — ответил Венделл.

“Для меня есть. И для тебя разница была пять минут назад. Вспомни, что он сделал с нами, Венделл”.

Ветер в деревьях, казалось, при этом вздохнул.

“Ааахх...” — произнес он, будто теперь поняв цель Харви и отправившись донести свою догадку до ушей мистера Худа.

Харви не боялся. Это даже доставляло ему удовольствие.

“Давай, — сказал он, когда порывы ветра полетели в сторону Дома. — Скажи ему! Скажи ему!” Он повернулся к Венделлу. “Ты идешь? — спросил он. — Или мне идти одному?”

“Я ничего не имею против того, чтобы зайти, — радостно сказал Венделл. — Я голоден”.

Харви мрачно уставился на Венделла. “Разве ты не помнишь ничего, о чем мы говорили снаружи?” — потребовал он.

“Конечно, помню, — ответил Венделл. — Мы говорили, что собираемся... — Он замолк, нахмурившись. — ...собираемся... собираемся...”

“Это место похитило время, принадлежавшее нам, Венделл”.

“Как оно это сделало? — сказал Венделл все еще сильно хмурясь. — Это просто... просто... — Он вновь запнулся, подыскивая слова. — Просто такой чудесный день”. Хмурость стала опять исчезать и ее сменила широкая улыбка. “Какая разница? — сказал Венделл. — Я имею в виду, в такой день, какая разница? Давай просто развлекаться!..”

Харви покачал головой. Он терял здесь драгоценное время, а это было именно тем, чего хотели Худ и Дом. Вместо того, чтобы расходовать слова на Венделла, он повернулся на каблуках и направился к входной двери.

“Подожди меня! — завопил Венделл — Ты чувствуешь запах пирога?”

Венделл чувствовал и хотел бы набить живот какой-нибудь едой до того, как начнет свое рискованное мероприятие. Но Харви знал, что все эти вкусные запахи были частью репертуара Худа, и этого знания было достаточно, чтобы рот его прекратил увлажняться, а желудок ныть.

Он только подумал о пыли, в которую превратились животные с ковчега. Пирог на кухонном столе, возможно, был сделан из того же противного вещества, скрывающегося под поддельной свежестью. Харви изо всех сил держался за эту мысль, зная, что Дом, куда он готов ступить, будет полон подобных уговоров.

С Венделлом, вновь плетущимся сзади на расстоянии шага, он забрался на ступени крыльца и зашел в Дом. В тот момент, когда оба были внутри, дверь за ними захлопнулась. Харви повернулся, по коже его побежали мурашки. Это не ветер рывком закрыл дверь.

Это был Риктус.

“Великолепно, что вы вернулись обратно, мальчик, — сказал Риктус с такой же, как обычно, широкой улыбкой. — Я всем говорил, что ты не сможешь находиться вдалеке. Никто мне не верил. Он ушел, убеждали меня, он ушел. Но мне было лучше известно. — Он начал передвигаться в сторону Харви. — Я знал, что ты не удовлетворишься коротким визитом... нет, ведь впереди еще так много развлечений”.

“Я голоден”, — проскулил Венделл.

“Помоги себе сам!”, — ухмыльнулся Риктус. Венделл по-спринтерски рванулся на кухню. “Ого-го, ого-го, ого-го! — закричал он. — Погляди на всю эту еду”.

Харви не отвечал.

“Ты не голоден? — спросил Риктус, поднимая брови выше очков. Он приложил сложенную лодочкой ладонь к уху. — Слышу звук пустого желудка”.

“Где миссис Гриффин?” — спросил Харви.

“О... она поблизости, — с озорством сказал Риктус. — Но она стареет. В эти дни она подолгу находится в постели, поэтому мы положили ее кое-куда в целости и сохранности”.

Пока он говорил, из гостиной послышалось мяуканье и у двери оказалась Стью Кэт. Риктус нахмурился. “Убирайся отсюда, киска! — выплюнул он. — Разве ты не видишь, что у нас разговор?”

Но Стью Кэт не испугалась. Она прошествовала к Харви и потерлась о его ноги.

“Чего ты хочешь?” — спросил Харви, присаживаясь на корточки, чтобы ее погладить. Она громко замурлыкала.

“Хорошо. Превосходно. Первоклассно, — сказал Риктус, меняя гнев на свежеотполированную улыбку. — Тебе нравится кошка. Кошке нравишься ты. Все счастливы”.

“Я не счастлив”, — сказал Харви.

“Это почему?”

“Я оставил здесь все мои подарки и не знаю где”.

“Нет проблем, — сказал Риктус. — Я их отыщу”.

“Ты это сделаешь?” — спросил Харви.

“Будь уверен, малыш, — заявил Риктус, убежденный в том, что его обаяние вновь сработало. — Вот для чего мы здесь: давать все, что пожелает твое сердце”.

“Я думаю, может, я оставил их наверху, в моей спальне”, — предположил Харви.

“Знаешь, кажется, я их там видел, — ответил Риктус. — Оставайся прямо здесь. Я скоро вернусь”.

Он побежал, перепрыгивая через две-три ступеньки и немузыкально насвистывая сквозь зубы. Харви подождал, когда тот исчезнет из виду, затем отправился проведать Венделла, давая возможность Стью Кэт ускользнуть.

“Ах ну, посмотрите же!” — раздался голос, когда он появился в дверях кухни.

Это был Джайв. Он стоял у плиты, такой же живой, как обычно, рукой жонглируя яйцами, а другой подбрасывая печенье в кастрюле.

“О чем ты мечтаешь? — поинтересовался он. — О сладком или о соленом?”

“Ни о том, ни о другом”, — ответил Харви.

“Все отлично, — просвистел Венделл. Он был почти скрыт стеной наполненных тарелок. — Попробуй пирожки. Они великолепны!”

Харви испытывал жестокое искушение. Буфет выглядел изумительно. Буфет искушал. Но ведь он должен помнить — это всего лишь пыль.

“Может, попозже”, — сказал он, отводя глаза от груд пропитанных сиропом вафель и кубков мороженого.

“Ты куда?” — хотел знать Джайв.