— Дмитрий, можете не называть меня товарищ старший лейтенант.

— Мне казалось, что здесь уже перешли на обращение «господин».

— Из Лондона и не такое может примерещиться.

— Не будем отвлекаться! — Желтоглазый укоризненно покачал головой. — Значит, у вас нет предположений насчет того, кто и зачем мог устроить этот взрыв?

Лизавета промолчала, только со значением посмотрела в глаза сначала одному, потом другому, потом третьему. В кухне повисло молчание, лишь вода капала из крана.

— А что показал опрос соседей? — Горный кашлянул.

Теперь промолчал желтоглазый оперативник. Ему явно не нравились ни пришельцы, ни их манера вести допрос.

— Пойдемте пошепчемся, коллега, — предложил Игорь, когда молчание стало невыносимым. Желтоглазый кивнул, встал, и они вышли.

— Значит, нашелся пропащий… И когда? — задал вопрос Сунков.

— Поздно ночью или рано утром, смотря как считать.

— А почему пропадал? Проблемы были? — Митя заметил, что парень с голой шеей взял сигарету, и предупредительно щелкнул зажигалкой.

— Можно сказать, что проблемы. — Сергей подхватил краешек пламени и с удовольствием затянулся. — Знаете, ваше ведомство, конечно, может мною заинтересоваться, но это будет абсолютно бесполезно!

— А что, вы знаете, кем интересуется наше ведомство?

— Елизавета Алексеевна любезно рассказала… Мне — о вас, вам — обо мне…

— И что же?

— К серии преступлений, которой занимаетесь вы, я не имею ни малейшего отношения.

— Это-то понятно, — весело рассмеялся Митя. — Это без вопросов. А вот почему вы из «Астории» сбежали, словно заяц? Такой вопрос имеется.

— Мне следовало на время исчезнуть. Пока не спадет накал.

— И что же, накал спал?

— Да, теперь мне нечего бояться.

— Ой ли? А вдруг вы из постельки на полчасика раньше вылезли бы и за хлебушком побежали, а потом, на обратном пути, сели бы в лифт? Как вам такой вариант?

— Еще кирпич может на голову упасть. В Питере, я слышал, целые балконы падают. Этим тоже спецслужбы занимаются?

— И этим, если надо.

— Так значит, опять ни сном ни духом? — Теперь Митя обращался к Зориной.

— По-моему, вы оба неправильно строите беседу, — вздохнула Лизавета. — Не настроены на конструктивный диалог.

— А ты, значит, со своими «не знаю», «не предполагаю» — настроена! — немедленно возмутился Митя. — Тебя я вообще не понимаю, третье покушение за три дня, а ты все глазками хлопаешь и этому красавчику веришь!

— Я не верю, — ответила Лизавета. Сергей вздрогнул, словно от пощечины. — То есть я верю, — сразу же поправилась Лизавета. Она поняла, что несет ахинею, и разозлилась. — По-моему, расследование — это не вопрос веры, а вопрос факта. Только в суде присяжных доверие может пройти как аргумент. Сейчас же задача — отобрать факты, имеющие отношение к делу.

— Прежде всего к этому делу имеет отношение Дагаев. — Митя сразу посерьезнел. — Все вертится вокруг него. А этот господин явно причастен к убийству его брата.

— Такое обвинение мне даже «бобби» постеснялись предъявить. — Сергей недоуменно пожал плечами. — В противном случае я бы здесь не сидел. А бобби работают покруче, чем вы. Бобби — это английские полицейские, — снисходительно добавил Сергей.

Митя так резко придвинулся к столу, что хрупкая трехногая табуретка ойкнула.

— Мы тут, конечно, щи лаптем хлебаем и мух ноздрями ловим, но корень из четырех извлекать умеем. Может, твои деликатные джентльмены не смогли ничего доказать, так это мне как оперу по барабану. Я запах дерьма, в котором ты замешан, спинным мозгом чую!

— Хорошо бы еще головным иногда пользоваться, тогда, может, узнал бы, что убийц Лемы Дагаева уже судят.

— Исполнителей судят. Так это чухня!

Лизавета замерла в углу дивана. Конструктивный диалог, к которому она призывала, не получался.

— Они назвали заказчиков, и меня среди них не было. Газеты надо читать! Ты ему про детали рассказывала? — Сергей ласково дотронулся до Лизаветиного плеча.

— Сам расскажи, я здесь тоже «Гардиан» и «Дейли мейл» не читаю.

— Ладно. — Сергей выбрался из-за стола и вышел в коридор. Через минуту вернулся с элегантным ноутбуком в руках.

— Где розетка? У меня батарея подсела.

Минуту поколдовал с клавишами.

— Вот подборка, ты читать умеешь?

— Давай я переведу, — вмешалась Лизавета, заметив закаменевшую щеку рубоповца. Она повернула ноутбук экраном к себе.

— Так. «Гардиан», восьмое февраля, статья называется «Русский банкир и русская мафия». «Как уже сообщалось, полиция ведет проверку показаний троих русских, обвиняемых в убийстве известного деятеля чеченского сопротивления Лемы Дагаева. Лема Дагаев, представлявший интересы Грозного в Каире и Анкаре, также вел достаточно широкую работу в Европе. Именно он организовал благотворительный фонд „Дети Чечни“. Вместе со своим спутником Расуловым Лема Дагаев был убит в октябре прошлого года в лондонском ресторане. Вскоре появились сообщения, что к его смерти имеют непосредственное отношение русские спецслужбы. Мысль о том, что работали профессионалы, подтверждалась данными с места преступления — киллеры знали обо всех передвижениях Дагаева и его охранника. Вскоре по подозрению в совершении этого преступления были задержаны граждане России Мазаев, Мурадов и Саидов. Выяснилось, что в Британии они жили по подложным паспортам. Тем не менее Саидову удалось зарегистрировать в Лондоне небольшую консалтинговую фирму. Он дал показания, что деньги, полученные за выполнение этого убийства, были переведены на счет этой фирмы. Вновь возник русский след, поскольку, по словам Саидова, заказчиком убийства выступил глава отделения Русского торгового банка в Цюрихе Илья Арциев…» — Лизавета запнулась и растерянно посмотрела на Митю, потом машинально закончила перевод фразы: — «Именно он вел все переговоры и предоставил информацию о предполагаемой жертве…»

— Арциев… Вот это расклад! — Сунков присвистнул. — У Арциевой был сын, а она была подругой Дагаева-младшего. И Айдарова этого грохнули после визита к мадам, и на Женьку напали… А ее убили вчера ночью… Что-то совсем странное получается…

— Ты дочитай, чтобы господин из милиции убедился: в материалах дела фамилии Давыдов нет… — ввернул-таки упрямый Сергей. Но Митю так поглотила новая информация, что он пропустил шпильку мимо ушей. Он уставился в стол и что-то чертил пальцем на столешнице.

— Может, тебе блокнот нужен и ручка? Или кофе сварить? — предложила Лизавета. — И куда твой шеф запропастился вместе с этим, вторым? Его, кажется, Виктор Степанычем зовут, как Черномырдина.

— Кофе? Это можно…

Словно услышав ее слова, в кухню вернулся Горный. Лизавета уже привыкла к его отчетливо криминальной внешности и даже в мыслях больше не называла рубоповца «гориллообразным». Он казался ей теперь вполне симпатичным.

— Оболочку нашли. Судя по всему, пластит и часы. Марку потом определят, но наверняка то же, что и в прошлый раз. Только тут грамотно поставили. Окажись кто в лифте, разнесло бы в клочки. Говоришь, тебя на работу вызывали? А кто?