скрывая нетерпения и раздраженно жестикулируя.

— Которую вы определяете — как?

— О, Галактика! Ее обычно определяют как отрасль математики, которая имеет дело с общими реакциями большой группы человеческих существ на данный стимул в данных обстоятельствах. Иными словами, она предположительно предсказывает социальные и исторические перемены.

— Вы говорите «предположительно». Вы заключаете это с точки зрения математической экспертизы?

— Нет, — ответил Тревиз, — я не психоисторик. Ни один член правительства Основания, ни один гражданин Терминуса, ни один...

Рука Кодила поднялась. Он мягко сказал:

— Советник, прошу вас!

Тревиз замолчал.

— Есть ли у вас основания, — сказал Кодил, — предполагать, что Хари Селдон не сделал необходимого анализа, при оценке минимально необходимого временного разрыва между Первой Империей и Второй?

— Меня там не было, — съехидничал Тревиз. — Откуда мне знать?

— Вы убеждены, что он этого не делал?

— Нет.

— Может быть, вы отрицаете, что голографическое изображение Селдона, которое появляется при каждом кризисе в течение почти пятисот лет, в действительности изображение самого Селдона, сделанное в последний год его жизни, незадолго до организации Основания?

— Предполагаю, что не могу отрицать этого.

— Вы «предполагаете»? Не хотите ли вы сказать, что это обман, мистификация, придуманная кем- то в прошлом для какой-то цели?

Тревиз вздохнул.

— Нет, я не утверждаю этого.

— Утверждаете ли вы, что сообщения, которые дает Хари Селдон, вообще подтасованы?

— Нет. Не имею основания думать, что такая подтасовка возможна или нужна.

— Понятно. Вы были свидетелем самого последнего появления Селдона. Нашли ли вы, что его анализ, сделанный пятьсот лет назад, не согласуется с сегодняшними реальными условиями?

— Наоборот! — воскликнул Тревиз с неожиданным ликованием. — Он очень точно согласуется.

Кодил, казалось, безразлично отнесся к эмоциям Тревиза.

— Однако, советник, после появления Селдона вы, все-таки, продолжаете считать, что план Селдона не существует.

— Конечно, считаю. Он не существует как раз потому, что анализ отлично сходится.

Кодил выключил запись.

— Советник, — сказал он, покачав головой, — вы заставляете меня стирать запись. Я спросил вас, поддерживаете ли вы еще свою странную уверенность, а вы начали выдавать мне причины. Позвольте мне повторить свой вопрос: однако, советник, после появления Селдона вы, все-таки, считаете, что план Селдона не существует?

— Откуда вы это знаете? Ни у кого не было возможности переговорить с моим другом-доносчиком Кампером после появления Селдона.

— Допустим, мы угадали, советник. Допустим, вы уже ответили: «Конечно, считаю». Если вы скажете это еще раз, но без дополнительной информации, мы сможем на том закончить.

— Конечно, считаю, — иронически сказал Тревиз.

— Хорошо, — сказал Кодил, — я выберу из этих «конечно, считаю» то, которое звучит более естественно. Благодарю вас, советник.

И записывающий аппарат снова был выключен.

— Все? — спросил Тревиз.

— Да. То что мне нужно.

— Совершенно ясно, что вам нужен набор вопросов и ответов, которые вы можете представить Терминусу и всей Федерации и показать, что я полностью принимаю легенду о плане Селдона. Так что любое отрицание этого, сделанное позднее, будет выглядеть донкихотством или полным безумием.

— Или даже изменой в глазах возбужденной массы, которая считает план главным спасением Основания. Возможно, не будет необходимости опубликовывать это, советник Тревиз, если мы придем к некоторому взаимопониманию; в противном случае, мы позаботимся, чтобы об этом услышала вся Федерация.

— Неужели вы настолько глупы, сэр, — хмуро сказал Тревиз, — что совершенно не интересуетесь тем, что я на самом деле хочу сказать?

— Как человеческое существо я заинтересован, и в свободное время с интересом выслушал бы вас, правда, с некоторой долей скептицизма. Как директор Службы Безопасности я уже имею в настоящее время именно то, что хотел.

— Надеюсь, вы понимаете, что это плохо обернется и для вас, и для мэра?

— Как ни странно, но я придерживаюсь иного мнения. А теперь вы можете идти. Под стражей, конечно.

— Куда меня отведут?

Кодил проигнорировал этот вопрос.

— До свидания, советник. Вы не очень-то сотрудничали, но надеяться на обратное было бы легкомысленно. — И он протянул руку.

Тревиз встал, делая вид, что не замечает протянутой руки, разгладил морщинки на поясе и сказал:

— Вы только оттягиваете неизбежное. Другие, наверное, думают также как и я, или будут так думать позднее. Посадите ли вы меня в тюрьму или убьете — это вызовет удивление и, возможно, ускорит появление подобных мыслей. В конце концов, истина и я восторжествуем.

Кодил опустил руку и медленно покачал головой.

— В сущности, Тревиз, — сказал он, — вы дурак.