— Покупатель, — поспешно сказал Николай Краснов. — Я интересовался, когда в вашем магазине появятся недорогие акустические гитары.

— Эх, а вам повезло! Скоро, очень скоро! — оживился Эдик. — Ожидаем большую партию товара. Вы кто? Музыкант? Музыкант. Сразу видно, под Краснова косите. Мы когда-то вместе начинали. Только я добился гораздо больше, чем он. Колька кто? Так, певец без голоса, без слуха. Я ему песни писал, я же название группе придумал. «эНЛО» — классно, а? На нем и раскрутились. Колька всем обязан мне. А без меня он быстро сдулся. Еще пара годков, и кончится Краснов. Он еще тогда кончился, когда от меня ушел.

— Эд, — заикнулся было Серега. — Это же…

Гендиректор только рукой махнул: исчезни! И продолжил свой впечатляющий монолог:

— Надо бизнесом заниматься, чтобы чего-то добиться. Надо вкладывать деньги в свое дело. Вот я сегодня вложился, так вложился. Сделка века! Через месяц откроем второй магазин, потом третий, потом будем развивать сеть в регионах. Наймем людей. Много. Будем платить хорошие деньги, чтобы они работали. Проценты будем платить. У меня все посчитано. Я кто? Бизнесмен. А музыка — тьфу! Нет, сначала, конечно, надо сделать карьеру в шоу-бизнесе. Как я. Сам Краснов пел мои песни! А теперь приехал с поклоном: Эд, возьми мои деньги, будь другом, я тоже хочу вложиться в бизнес. И правильно сделал. А я что? Простил. Извинения, как говорится, принимаются наличными, — Эдик расхохотался.

— Так я зайду через месяц? — негромко спросил Краснов. — Будут гитары?

— Будут, — уверенно кивнул бывший друг. И важно добавил: — Можете сделать заказ моему управляющему.

Николай незаметно показал тому на дверь: выйдем на минуту. Когда они опять оказались в торговом зале, он спросил:

— Эд всегда такой или только когда выпьет?

— Теперь уже и трезвый берегов не видит. Только и говорит, что о блестящих перспективах торговли акустическими гитарами николаеводворского производства. Неважно, слушают его или нет. Он, похоже, слышит только себя.

— Не понимаю… Ведь он же не был дураком. Эд кто угодно, только не дурак.

— Просто он всегда слишком многого хотел. Играть в рок-группе, учиться, заниматься бизнесом, романы с девчонками крутить. Он до сих пор не может понять, что на все его не хватит. И чем хуже идут дела, тем оптимистичнее становятся его монологи. Но что же теперь делать?

— Могу тебе одно сказать, Серега, — вали отсюда, и побыстрее. Контракт — липа, это понятно. Никаких гитар по бросовой цене в природе не существует. Боюсь, что и Николаеводворска тоже. У кого он взял деньги под залог квартиры, знаешь?

— Да.

— Имя, адрес, телефон? Или он в банке занял?

— Нет, у приятеля. А тебе зачем?

— Я не хочу, чтобы Эдик с семьей оказался на улице.

— Ты разве не слышал, что он сказал? — удивился Серега. — Что ты всем обязан ему, великому Эду! «Крутому барабанщику»!

— Ты не вздумай ему сказать, что я и есть настоящий Николай Краснов. Я только подражатель, понял?

— Нет. Зачем тебе все это?

— Долги отдаю, — усмехнулся Краснов. — Хотя стоило бы, конечно, его проучить. Кстати, раз уж я тебя встретил… Ты ведь хорошо помнишь тот день? — Краснов внимательно посмотрел на бывшего ударника «эНЛО».

— Какой день? — сразу напрягся тот.

— Когда Фиса… Когда она умерла.

— Столько времени прошло. — Парень нервно поправил бейдж на груди.

— Не так уж много. Ты стоял под дверью, подслушивал.

— Ну и что?

— Мужик, который только что кинул вас на солидную сумму, не случайно это сделал. То есть не случайно выбрал жертвами тебя и Эдика.

— Так ведь Эдика кинули, не меня!

— А ты разве не в доле?

— Нет, я только работаю у него!

— Твоя очередь еще придет, не сомневайся. Пока ему хватит, что ты без работы останешься. Сейчас не так-то просто найти хорошее место. А я могу помочь. Так что? Расскажешь?

— Мне нечего рассказывать, — отвел глаза парень. — Ну, стоял. Я ждал, когда вы ругаться перестанете. Я хотел с Шантелем поговорить. Ведь я играю лучше Эдика!

— Ты заходил в студию?

— Когда?

— После того, как я оттуда вышел.

— Нет, не заходил!

— Врешь.

— Почему я должен врать?

— Ты — важный свидетель. Дело закрыли, да. Но срок давности еще не истек. Тебя пытаются к стенке прижать, понял? Тебя и всех остальных.

— Да хватит меня пугать! Ушел я, понятно? Услышал шаги на лестнице и ушел! Потом снова поднялся наверх, а в студии уже народу полно.

— Пришел, ушел, снова ушел. А тебе не кажется, что это звучит бредово?

— Так же, как и твои новые песни, — нагло усмехнулся парень. — Но это тебя почему-то не смущает. И потом, если он хочет узнать правду, этот самозванец, почему он тебя не трогает? Не дожимает?

— Трогает. И дожимает. Мне как раз приходится хуже всех. Если передумаешь, позвони мне. Телефон прежний, я его не менял. Сохранился номерок-то?

— Сохранился, не переживай, — усмехнулся Серега. — Только вряд ли я тебе позвоню. А за совет спасибо: завтра же уволюсь. Пусть Эд один все расхлебывает!

— А не зря мы тебя тогда в свое братство не приняли. Словно почуяли, что ты — дерьмо. А сейчас еще большим дерьмом стал.

— Дерьмо — это твои песни.

— Адрес, — напомнил Краснов.

— Какой адрес?

— Адрес кредитора.

— Да, пожалуйста!

Серега нацарапал несколько слов на бумажке, рука у него при этом заметно дрожала. Солист «Игры воображения» засунул листок себе в карман и молча кивнул: пока. В ответ «главный управляющий» повернулся к нему спиной.

В машине Николай напряженно думал о том, где взять деньги. Он только что купил дорогую машину и пока крупной суммой не располагал. На жизнь ему, конечно, хватало, но Эдик ведь не пять копеек занял. Сумма исчисляется в десятках тысяч долларов! Разве что с Шантелем поговорить? Он тяжело вздохнул. Просить у Левы денег еще хуже, чем снега зимой. Тем более для Эдика. Так оно и вышло.

— Лева, мне нужно тысяч сто пятьдесят долларов. Наличкой.

— Зачем так много? — уставился на него Шантель.

— Эдик влетел на крупную сумму, я должен отдать его долг.

— Эдик влетел? Ну а ты-то тут при чем?

— Я его друг.

— Друг? Вы же два года не виделись!

— Лева, я денег попросил. А не за дружбу пришел тереть.

— Тебе же Фонарин дал денег.

— Я купил машину, — напомнил Коля.