следующая жертва нацистов, Польша, тоже поучаствовала в разделе Чехословакии. Ей отстегнули Тешинскую область с богатыми угольными копями и четвертьмиллионным населением, и она не отказалась, взяла.

Да и чехи, несмотря на упоминавшуюся возможность обороняться, даже не пытались что-то предпринять самостоятельно. Вели себя, как незаслуженно обиженные, но послушные детишки. Раз «старшие дяди», Англия и Франция, сказали — значит все, тут уж ничего не попишешь. Договор с Москвой правительство Чехословакии дисциплинированно расторгло, мобилизацию отменило, войскам отдало приказ сниматься с позиций и оставить западные районы. Бенеш выразил протест только тем, что… ушел в отставку. А германские генералы, осматривая доставшиеся им задарма укрепления в Судетах, задним числом содрогались и вытирали пот — понимая, что тут они точно разбили бы себе лбы. Гитлер это тоже признал, сочтя лишним доказательством, что его ведет «провидение». Чемберлена и Даладье он вполне оценил, назвав «жалкими червями». И уже 21 октября он издал приказ, где определил следующие задачи ОКВ: обеспечить безопасность новых границ; ликвидировать то, что осталось от Чехословакии; оккупировать территорию Мемеля (Клайпеды).

Все это и впрямь походило на безумный «закат Европы». Лидеры ведущих держав тупо и близоруко позволяли агрессору сожрать одно суверенное государство, потом собственными руками кромсали и скармливали ему другое — в надежде сохранить его «дружбу». Пусть дальше не нас, а других грызет — на востоке. А народы праздновали и ликовали, что их политики в последний момент «спасли мир». И разве есть разница, какой ценой?

Когда нынче демократические средства массовой информации клеймят пакт Молотова — Риббентропа, без которого не смогла бы начаться Вторая мировая, то стоит вспомнить, что она не смогла бы начаться и без Мюнхена. Ситуация-то была, по сути, элементарной. СССР и Запад не доверяли друг другу, относились друг к другу враждебно. А Гитлер блестяще сыграл на этом, лавируя между ними. И представляется даже непонятным, зачем Горбачев, будучи президентом, скрывал от общественности и стыдливо прятал в своей секретной папке пакт Молотова-Риббентропа? Ведь Мюнхенского соглашения никто не прятал — Чемберлен размахивал им перед толпой, вернувшись в Англию. И справедливости ради стоит отметить, что попустительство в ремилитаризации Рейнской области, «аншлюс» и Мюнхен были раньше, чем пакт Молотова — Риббентропа.

10 ноября 1938 г. случилось еще одно знаковое событие — «Хрустальная ночь». От законодательного лишения евреев гражданства и административного притеснения нацисты перешли к их физическому уничтожению. Старт этой политике по инициативе Геринга, Геббельса и Гейдриха дала кампания погромов еврейских магазинов и домов. Взаимоотношений с Англией и Францией это также не нарушило, они о «правах человека» и не заикнулись. Самый громкий протест выразили… страховые компании, которым пришлось оплачивать нанесенные нацистами убытки. А из великих держав отреагировали лишь США, отозвав своего посла из Берлина. Но и они фактических связей с Гитлером не прервали. После разрыва дипломатических отношений в Германию продолжали ездить их правительственные делегации. А американские фирмы так и остались связаны с немецкими, их взаимоотношений ничто не омрачило.

Генрих Мюллер знал о закулисных сторонах «мюнхенской политики» побольше, чем британские или немецкие обыватели. Надо думать, эти впечатления тоже наложили отпечаток на его отношение к Западу… Руководство рейха высоко оценило участие спецслужб в австрийской и чешской операциях. Закон от 14 сентября 1938 г. обязал все организации НСДАП сотрудничать с гестапо. А СД 11 ноября получила статус не только партийной, но и государственной организации.

Произошла перемена и в советских спецслужбах. В декабре Ежов отправился вслед за своими жертвами, на пост начальника НКВД пришел Берия. И как раз он-то обратил внимание, что накануне надвигающихся грозных событий от советской разведки мало что осталось. Кстати, стоит обратить внимание, что сама личность Лаврентия Павловича в истории оказалась в значительной степени искаженной. В 1950-х гг., когда Хрущев совершил «дворцовый» переворот, коварно убив соперника и захватив власть, официозной пропагандой была создана черная «легенда о Берии». Он обвинялся во всех грехах, объявлялся главным «сталинским палачом», и с тех пор его было принято изображать абсолютным чудовищем. При этом совершенно затушевывались реальные факты. Например, что Берия во главе НКВД пробыл очень недолго, с конца 1938 г. по 1942 г. И, приняв этот пост, не раздувал, а, наоборот, сворачивал разгулявшуюся кампанию террора. Мало того, устранившие Берию коллеги по Политбюро постарались навесить на него собственные преступления. Молотов, Каганович, Маленков и тот же Хрущев руководили массовыми репрессиями, когда они были в самом разгаре, и по праву должны были занимать «достойное» место рядом с Ежовым.

Лаврентий Павлович, напротив, провел широкомасштабный пересмотр дел, были освобождены сотни тысяч невинно арестованных. Неоспоримы и его заслуги в подготовке государства к войне. Например, были реабилитированы многие военачальники и офицеры, попавшие под гребенку террора и очутившиеся в местах не столь отдаленных. В результате репрессий оказалась фактически парализованной и военная промышленность, за решеткой пребывали Туполев, Мясищев, Петляков, Королев, Томашевич и другие талантливые конструкторы, инженеры, ученые, директора заводов. Их реабилитация и поддержка, оказанная им по отлаживанию работы своих предприятий — тоже на счету Берии. В 1939 г., по указанию Сталина, он в своем ведомстве прекратил преследования по религиозным мотивам, организовал пересмотр приговоров и освободил из заключения более 5 тысяч православных священников и монахов.

И именно благодаря Берии в предельно сжатые сроки, всего за два года, оставшиеся до войны, смогла возродиться и вернуться на должный уровень разгромленная разведка. Лаврентий Павлович предпринял для этого экстренные и решительные меры. Он вернул к работе мастеров своего дела, таких, как Зарубин, Судоплатов, Коротков, Полякова и др. По заявкам, которые они составили, Берия скопом освободил всех еще уцелевших сотрудников, находящихся в тюрьмах и лагерях. Добился того, чтобы и в Политбюро ему поручили курировать стратегическую разведку. Таким образом, Лаврентий Павлович подчинил себе спецслужбы разных ведомств, централизовал их деятельность под своим общим руководством. И начались энергичные мероприятия по реанимации зарубежных сетей.

В результате Мюнхена многим стала ясна истинная цена западных союзников. Ведь и Чехословакия считалась союзницей «европейских демократий». Как раз после того, как с ней подло обошлись англичане и французы, начали постепенно переориентироваться на немцев Румыния, Венгрия, Болгария. Для Сталина это тоже стало аргументом, показывающим, что с англичанами и французами дела иметь нельзя — предадут, едва лишь сочтут выгодным. Тем более, что вскоре добавился еще один красноречивый пример.

В Мюнхене Чемберлен и Даладье пообещали чехам, что остатки их государства будут приняты под «международную гарантию». Но зимой 1938/39 г. через Судеты началась засылка в Чехословакию многочисленной агентуры, в основном из студенческих нацистских организаций. Были также инспирированы волнения словаков. Чешское правительство Гахи шло уже на любые уступки, предоставило Словакии автономию с образованием собственного парламента и кабинета министров. Тогда агенты СД вывезли словацкого премьера Тисо в Берлин, и он там 14 марта 1939 г. провозгласил независимость. А 15 марта без всякого предупреждения на чешскую территорию вступили германские войска. Укрепленной пограничной линии, способной остановить или задержать их, больше не было. Страна была оккупирована мгновенно. А наводнившие ее немецкие агенты сразу заняли все стратегические посты, парализуя любые попытки сорганизоваться и дать отпор. При захвате Чехии Гиммлер впервые применил такое формирование, как айнзацгруппа, — в нее входили представители гестапо, СД, отряд СС. Она двигалась сразу за войсками, в Праге немедленно прибрала к рукам архивы полиции и произвела ряд «чисток».

Чехию объявили «протекторатом Богемии и Моравии», протектором стал Нейрат, а шефом полиции был назначен группенфюрер СС Франк. В это же время и так же быстро немцы заняли и присоединили к рейху Мемель, получивший по Версальскому договору статус вольного города. И никто ни о каких международных гарантиях и договорах опять не вспомнил. Что можно было объяснить только одним —