Гарри и Драко притворно смутились и сделали на лицах одинаковое, нарочито внимательное выражение, всем своим видом показывая, что готовы слушать дальше. Мужчина фыркнул и продолжил чтение:

«Все это было вечером, а днем поминали Дамблдора. Было очень торжественно и светло. Мне даже показалось, что над белой могилой мелькнул призрачный силуэт феникса.

Не стану тебя терроризировать, вспоминая ТРИТОН и подготовку к нему, но скажу, что мы оба получили проходные баллы по всем предметам, входящим в экзамены.

Теперь мы живем в Норе и пока не решили, что делать дальше. Ты почему-то забыл о нас. Как твои дела? Чем ты там занят?

Признаюсь, я частенько вспоминаю твоего дядю. Он сочетает в себе мягкость и твердость характера. В наше время это большая редкость. Надеюсь, он здоров, как и ты, и по-прежнему заботится о тебе. Его присутствие рядом с тобой вселяет в нас с Роном надежду, что ты не вляпаешься в какую-нибудь историю. За ним ты, как за каменной стеной.

Надеюсь, в отличие от нас, ты пишешь Дине. Если нет, то сделай это немедленно и передай ей привет и поцелуи от нас. Она очаровательная девушка, и мы желаем ей всяческих благ.

Как там поживает Драко?.. Тогда, зимой, ты был убедителен, и мы поверили, что он изменился (даже Рон, уверяю). Сейчас Рон полностью смирился, что вы друзья и даже обещал мне звать слизеринца по имени. Надеюсь, ты не разочаровался в Малфое».

- И как, ты не разочарован во мне? - несколько настороженно поинтересовался Драко.

- Нет, и никогда не буду, - заверил Гарри и поцеловал его в висок.

* * *

Следующее значимое письмо относилось к началу июля и содержало нерадостные известия. Писала опять Гермиона, видимо, считая, что у нее это получится лучше и дипломатичней.

«Я теперь постоянно живу в Норе, что не слишком меня радует. Дом Уизли напоминает мне хорошо охраняемую крепость - у дома постоянный пост Авроров, а еще они сопровождают нас с Роном, куда бы мы не пошли. Дай им волю, они бы стояли под каждой дверью и даже у кровати. Только все это показуха. Меня с родителями они уже доохронялись: наш дом разрушен до основания. Хорошо еще ни я, ни родители не пострадали.

Правда, это не заслуга бравых Авроров. Скорее просчет Упивающихся смертью. Они неудачно выбрали момент: первая половина дня, да еще летом. Так что мои родители, как и большинство наших соседей, были на работе. А кто не трудился, тот гулял. Я, например, показывала Рону Гайд-парк. Прикинь, он никогда там не был и даже не слышал о нем!

Впрочем, это лирическое отступление. Вернемся к нападению Псов, как их называет Артур. В нашем доме пострадали всего три человека - это на сто-то жителей, да и те были в преклонном возрасте. В магловских газетах написали, что произошел взрыв газа. После этого родители уехали в Германию. Они и меня с собой звали, но я предпочла Нору. Теперь вместе с Роном мучаемся от горе охранников.

Других детей Уизли здесь нет. Билл и Флер уехали во Францию к ее родне. У них родилась дочурка - не ребенок, а очарование. Чарли по-прежнему в Румынии выращивает драконов и почти не интересуется английскими проблемами, связанные с Сам знаешь с кем.

Фред и Джордж живут прямо над своим магазином в Косом переулке. Кроме обычных вредилок и шутилок, они выполняют заказы для Аврората, что мне не очень нравится. Это министерское скопище идиотов откровенно раздражает меня - ты не представляешь, сколько заданий они проваливают - знаю это со слов Кингсли, который заглядывает в Нору.

Довольно часто в последнее время здесь бывает Перси. С отцом они откровенно не ладят, и Артур, как-то выпив лишку, назвал его «своей некачественной работой». Мать же, Молли, не чает в нем души и готова выслушивать его постоянное нытье, занудство и поучения. Перси этим пользуется и выкобенивается по полной программе. Нам от этого министерского подлизы тоже достается. Все твердит, что мы должны повлиять на тебя, так как ты, видите ли, «уклоняешься от своих обязательств и до сих пор не покончил» с тем самым гадом.

Пару дней назад в Нору заезжала Джинни. Меня, правда, просили не писать об этом визите, но мы с Роном решили, что ты должен знать. Она привезла с собой какого-то лощеного француза, которого выдала родителям за жениха. Не представляешь, как они с Молли друг на друга орали!

Скажу честно, я, немного посочувствовав тебе в первый миг, когда узнала о том, что Джинни порвала с тобой, потом была этому искренне рада. Иметь такую жену… не пожелала бы и Темному Лорду. Впрочем, его не жалко - сдох бы от мигрени.

Прости, что лезу не в свое дело, но сестра Рона несла какую-то ахинею о вашей встречи в Париже - это он ее пытал, требуя объяснить «какого черта она променяла клеевого парня на не пойми что». Джинни подбоченилась и стала орать что-то о том, что тебя есть, кому утешать, и она поступила так назло тебе. Я же думаю, что этот ее поступок принесет тебе пользу. Кстати, Рон согласен со мной, обзывая ее «копией маменьки в худших проявлениях»».

- Ты не огорчен известием о Джинни? - мягко поинтересовался Драко, озабоченно глядя на Поттера.

- Нисколько! - искренне сказал Гарри, ловя себя на мысли, что ему это и в самом деле безразлично.

Образ рыжеволосой красавицы выветрился у него из головы, из сердца ушла боль от ее предательства, а их место заняла забота о Драко, мысли о нем и сны о летящем замке, в который они входили рука об руку.

Последним посланием была небольшая записка, в основном, от имени Рона, состоящая из сплошных восклицаний и проглядывающей сквозь строки обиды:

«Гарри! Куда ты пропал?! На носу твой день рождения, а ты забыл о нас! Мы так надеемся, ждем… А ты?! Мы не понимаем, чем ты там занят?! Немедленно напиши!

Авроры совсем достали!!! Еще день-два, и мы с Герм сбежим из Норы и разобьем палатку на площади Гриммо, где ты наверняка засел! Учти, едва ты выйдешь из него, я намылю тебе физиономию!»

Небольшая приписка от Гермионы гласила:

«Насчет палатки не переживай - мы никогда не подставим тебя так. Но, вообще-то, ты обещал, что позовешь нас, и мы вместе будем бороться с красноглазым уродом и его прихвостнями. Нам тоже есть, за что им мстить, и кого защищать».

На письме стояла дата: восемнадцатое июля, четыре дня назад.

* * *

Было обеденное время. Солнце светило как сумасшедшее. За окном сохли не политые грядки - в отсутствии Молли нехитрый огород семейства Уизли зачах. И так довольно заросший сад был покрыт сорняками и чертополохом. Через открытое окно в кухню врывались негромкие переговоры Авроров, чьи головы торчали тут и там из высокой травы. Рон и Гермиона тоскливо сидели за столом.

- Дурацкое лето… дурацкие Авроры… Поттера убью, если сегодня не проявит себя! - ныл Уизли, лениво ковыряясь в тарелке.

- Может, у них случилась беда? - в сотый раз проговорила Грейнджер, вздыхая.

- У-у, снюхался с Хорьком, позабыл о нас!

- Прекрати так говорить! Мы же обещали Гарри. К тому же, Малфой был такой странный. Ты только не сердись, но мне он понравился.

- Ну, еще бы, красавец мужчина. Непременно поцелуй его в щечку при встрече. Его это тронет. - Рон был сильно рассержен, не столько на Гермиону и Малфоя, сколько на Гарри, так как считал, что никакие обстоятельства не могли оправдать отсутствие ответов на их письма. Ведь именно они его друзья, а не белобрысый!

Тут раздался знакомый хлопок аппарации, и посреди кухни возник Чарльз Поттер, все с той же каштановой шевелюрой и серо-голубыми глазами.

- Чарльз, то есть, Эрик… Вы как сюда попали? Нору же защищали от аппарации, - чуть взволнованно произнесла Гермиона вместо привествия.

- Защита? Здесь?!.. Не смеши меня, девочка! Я ничего даже не почувствовал. Удивляюсь, как это вы до