сдержанность ангела.

Она никогда не приживется в этом мире, среди этих существ.

Впрочем, жить-то ей осталось всего ничего. Девушка закрыла глаза. Ну и пусть. Лучше уж погибнуть от руки хозяина, чем быть загрызенной каким-нибудь волком или просто медленно и мучительно умирать от голода в лесной глуши.

Но Амон… Разве она могла подумать, что он такое?

Диалог, случайно подслушанный, снова всплыл в памяти.

– Что это значило, Риэль? – Демон повернулся к ангелу.

На первый взгляд казалось, он спокоен и сдержан, но Кэсс из своего укрытия за колючим кустом неведомых ядовито-розовых ягод видела – это обманное впечатление. Амон в ярости. И за этой мнимой сдержанностью сквозила хорошо скрываемая угроза.

Темноволосый юноша не проявил и тени беспокойства. Мечтательно смотрел в лесную чащу, игнорируя демона, глаза которого полыхали яростным желтым огнем. Андриэлю было все равно. И его собеседник знал, что это отличительная черта ангелов – постоянная уверенность в своей правоте. Но невольная наблюдательница, прячущаяся в зарослях, была не в курсе, и потому Риэль казался ей то ли беспросветно глупым, то ли глупо бесстрашным.

– Недоразумение, – спокойно ответил тем временем собеседник. – К тому же ты сам сказал, что я могу делать все что захочу.

– Что захочешь? – Амон рванул субтильного интригана за плечо, разворачивая лицом к себе. – Ты ее чуть не убил. Если бы я не подоспел вовремя, она бы сейчас качалась на веревке!

– Да. И мне очень любопытно, как ты смог успеть, если полетел поговорить с отрядом кварда. – Ангел перевел взгляд на друга.

– Риэль. – В голосе демона явно слышалось предостережение. – Ты хоть понимаешь, как близок я был к тому, чтобы убить тебя? Если бы не эта девка, вцепившаяся в меня, как в писаную торбу…

Кэсс, сидящую в кустах, словно кольнули ледяной иглой в сердце. «Эта девка…»

– Я всего лишь пытался понять, к какой стихии она относится. Ну что поможет раскрыться лучше, чем угроза смерти? Она не та. В ней нет ни магии, ни стихии, она простой человек без способностей. Если бы я точно не знал, что в этом мире выживают лишь свои, я бы сказал, что мы взяли не ту девушку. Может, ты об этом подумаешь?

Демон навис над своим собеседником.

– Я. Сейчас. Говорю. О другом, – отчеканил он. – Она – моя собственность. Я ее сюда притащил. И я ею владею. Ты не смог. Поэтому что с ней делать, буду решать я. А ты, похоже, совсем растерял чувство самосохранения, раз решил портить то, что принадлежит мне. Я разрешил ее проверить. А не убить.

Он медленно надвигался на собеседника.

Риэль смотрел в горящие желтые глаза, запрокинув голову, но не отступал и не предпринимал попыток защититься.

– Ты как-то подозрительно сильно о ней беспокоишься… – начал спокойно ангел, но его оппонент рявкнул:

– Я беспокоюсь не о ней! А о тебе. Потому что ты посмел распоряжаться тем, что принадлежит мне.

– Амон, ты теряешь контроль… – В голосе темноволосого юноши впервые зазвучали тревожные нотки.

– Я теряю терпение, – прорычал демон и сделал шаг назад.

Однако желтый огонь в глазах погас, и глянцевая чернота перестала подступать к лицу, становившемуся попеременно то человеческим, то демоническим.

Только сейчас девушка заметила, что ангел напряжен, словно перед битвой.

– Я не понимаю…

Хозяин Кассандры устало провел рукой по волосам:

– Риэль, ты очень туго соображаешь. Она моя. Когда ей умереть – решу я. Еще раз подвергнешь опасности то, что мне принадлежит: эту девку, или мою лошадь, или еще что-то мое – убью. Или уничтожу твое родовое гнездо. Сможешь выбрать.

– Я понял, – последовал ответ.

– Очень надеюсь. Так как мне бы не хотелось заканчивать нашу дружбу столь трагично.

Конфликт словно был улажен. Во всяком случае, оба собеседника заметно расслабились, выплеснув один – ярость, другой – сомнения.

– В ней нет магии, – напомнил Риэль.

– Магия будет, – пообещал демон.

– Откуда такая уверенность? Ты понимаешь, что поставлено на карту?

– Мне плевать.

Ангел закатил глаза, досадуя на то, что принадлежит к другой расе и не в силах понять логику друга.

– А мне нет, – жестко сказал он. – В случае, если она – та самая, мир очень сильно изменится. И мы, те, кто привел ее, снимем сливки. Мы, а не кто-то еще. Надо использовать шанс, и мы это сделаем. Вот только если ты ошибся, и мы тащим в столицу пустышку, ничего нам не светит. Есть еще претендентки. И испытания, которым их подвергнут, будут смертельными, так скажи, что она может противопоставить, например, магии? Или мечу. Свои слезы? Нас осмеют!

– Мы? Нас? Ты о чем, ангелок? – удивился Амон. – Никаких «мы». И сливки ты снимать не будешь, уж поверь.

– Но…

– Вечно вы ищете выгоду. Запомни: меня не волнует то, как изменится мир, – для меня он останется прежним. А насчет магии… – демон вкрадчиво закончил: – Она солгала. Магия в ней появится… позже. Поэтому не смей даже близко к ней подходить со своими проверками. Крылья оторву.

Риэль промолчал.

– Я предупредил. – Амон развернулся и хотел уже идти прочь, но друг удержал его за плечо.

Демон застыл, не поворачиваясь.

– Амон. Она ничего не умеет. Она умрет.

– Я буду ее учить. – Он дернул плечом, сбрасывая его руку.

– Давай смотреть правде в глаза: она вряд ли переживет твои уроки, – продолжал гнуть свою линию Риэль.

– Может, и не переживет, – равнодушно сказал Амон. – Но учить ее все равно буду я. Так, как посчитаю нужным. Ты не волнуйся. У меня было немало рабов. Все они умирали. Я ни одного не оплакивал.

Сказав так, он не спеша направился к месту стоянки.

Ангел пожал плечами и некоторое время стоял, обдумывая услышанное. Он не был ни удивлен, ни возмущен, ни обижен. Просто анализировал то, что случилось.

И только Кассандра сидела, съежившись за колючим кустом, и с силой зажимала себе рот, чтобы сдержать рвущийся из горла крик. По побелевшим пальцам медленно текли тяжелые обжигающие слезы. Когда собеседники разошлись, девушка выбралась из своего укрытия и побрела в противоположную от разбитого лагеря сторону.

Ей нельзя было выйти к костру – Амон сразу поймет, что она подслушала, прочтет ее мысли. Он сейчас их не слышал, наверное, только потому, что от тошнотворного ужаса девушка не могла думать. Оглушенная, потерянная, она шла и шла, а потом побежала. Ветки хлестали по лицу, пару раз она упала, споткнувшись о какие-то коряги, но так и не смогла издать ни звука.

Постепенно глухое отчаяние отступало, и сквозь мягкий шелест листвы девушка услышала странный и неуместный здесь звук – нежный свист.

Кэсс вскинула голову и встретилась взглядом с обладателем самых больших и самых красивых глаз, какие ей доводилось когда-либо видеть. Огромные, янтарные, опушенные густыми ресницами, с озорными золотистыми искорками, вспыхивающими в глубине. Кэсс откинулась назад и едва сдержала изумленный крик: напротив нее стояло что-то пушистое, рыжее и… совершенно круглое.