Он пригладил светлые волосы, поправил очки и прошел в хирургическое отделение, прямо к заведующему.

– По какому делу? – Старуха на вахте снова приоткрыла один глаз. – Кто такие будете? Никак опять мормон? – подслеповато прищурилась она, заметив приколотую к карману пиджака прибывшего пластиковую карточку. «Патриарх Скунс», – было написано на ней.

Человек приветливо улыбнулся и сунул бабке пятисотрублевую купюру.

Заведующий сидел в кабинете и писал.

– Здравствуйте! – сказал «мормон» громко, тщательно выговаривая слова. – Мы вам звонили, по поводу больного Сельдереева…

– Да-да, – встрепенулся заведующий, – что вы хотите?

– Забираем его в Военно-медицинскую академию, – сказал «мормон» обычным голосом, без акцента, – вот направление, – он протянул бумаги.

– Хм… – недовольно нахмурился врач и тут заметил всунутые в бумаги зеленые купюры, – хм, – повторил он с несколько иным выражением, – что ж, в Военно-медицинской ему могут помочь, у них техника, оборудование, а у нас, простите… – он развел руками.

– Это должно ускорить процесс оформления документов, – сказал «мормон», указывая на бумаги и снова забывая говорить с акцентом.

– Несомненно, – согласился заведующий.

Витя Сельдереев лежал в палате у окна и маялся дурью. Вставать он не мог – ноги не ходили. Жена приходила все реже и реже – говорила, некогда. Папиросы кончились. На улице была чудесная погода, но Витю это никак не радовало.

Открылась дверь палаты, и вошел мужчина в темном костюме с темным же галстуком. «Патриарх Скунс» – было написано на карточке, приколотой к карману пиджака.

– О! – обрадовался Витя. – Привет дружественным мормонам от нашей областной больницы.

– Привет! – радостно заулыбался вошедший.

– Это просто… у нас у всех такая фамилия, – заговорил гость с несусветным акцентом, – как это сказать… большая семья… тот, другой, есть мой брат…

– Ну, – протянул Витя, – вон оно как…

Он выжидательно уставился на дверь, думая, что сейчас внесут коробки с подарками. Но никого не было. Тогда Витя перевел алчущий взгляд на своего посетителя.

– Давай собирайся, – сказал тот нормальным голосом, без акцента, – в хорошую больницу поедешь.

– Это еще зачем? – Витя даже забыл удивиться, с чего это мормон заговорил так хорошо по-русски.

– Ты на ноги встать хочешь? – рассердился «мормон». – Ну так и не брыкайся. Ребята! – крикнул он в коридор санитарам. – Заходите!

Санитары ловко переложили Сельдереева на носилки и вынесли из палаты.

– Слушай, мужик! – сказал на прощание Витя. – А все-таки я тебя где-то видел. Вот подумаю и вспомню.

– Лучше не думай, а то переутомишься! – посоветовал «мормон».

– Я больше не могу! – со слезами воскликнула Лола и с размаху уселась на диван. – У меня просто нет сил!

– Спокойнее, дорогая, спокойнее! – посоветовал Леня, не отрываясь от газеты. – Все у нас хорошо, мы успешно закончили дело и даже получили за него деньги.

– Нужны мне эти деньги! – тут же завелась Лола. – Какими деньгами оплатить то, что меня сначала стукнули по голове, потом пытались отравить газом, потом чуть не взорвали, а потом заживо замуровали в подземелье! Какими деньгами можно оплатить мои истрепанные нервы, я тебя спрашиваю?

– Однако ты их взяла и уже благополучно истратила на такую ерунду!

– Это не ерунда! – возразила Лола, подняв глаза.

На полочке красовалась изумительная фарфоровая статуэтка: дама в платье с кринолином, под кисейным зонтиком, ведет на поводке крошечную белую собачку.

– Это не ерунда! – повторила Лола. – Это замечательная мейсенская статуэтка самого лучшего периода!

– Но не за десять же тысяч долларов? – возмутился Леня.

– А тебе-то какое дело! Сама заработала, сама и потратила на что захотела!

– Чем же ты недовольна?

– Я не могу спать по ночам, мне снится сырое подземелье, и плита падает на голову, я задыхаюсь от тяжести!

– Ну, раз ты видишь сны, значит, все-таки спишь? – возразил Леня.

– Лучше бы я вовсе не засыпала! – горько пожаловалась Лола. – И в довершение ко всему собственная собака не желает меня видеть!

Действительно, Пу И, которому пришлось два дня провести у чужих людей, в чужой квартире, страшно обиделся на Лолу и теперь не желал с ней разговаривать. Больше того, он даже отказывался от еды. Кот и попугай тоже дулись на хозяев: кот обижался на Маркиза, что тот ушел из дома, поругавшись с Лолой, а попугай злился за компанию.

Словом, в доме все смешалось и все пошло наперекосяк.

– Ты пробовала предложить ему ореховое печенье? – Маркиз наконец соизволил отложить газету и обратиться к Лолиным проблемам.

– Пробовала, – в голосе Лолы зазвучали слезы, – я все пробовала: и сухой корм, и котлетки, и сырой фарш! Он отказывается! Он уже второй день ничего не ест! Эта Анфиса… она его сглазила! Она его чем-то опоила, у нее глаз дурной, черный! Все из-за нее!

– Ну при чем тут она? – необдуманно сказал Леня.

– Да? А если бы она не похитила нашего Пу И, ничего бы вообще не случилось! Со мной, во всяком случае! – запальчиво ответила Лола.

– С тобой – да, но зато мы не сумели бы разгадать тайну убийства Модестова.

– Да, кстати! – Слезы на глазах у Лолы высохли, и сами глаза нехорошо блеснули. – Как поживает Ирма Модестова? Ты уже получил свою порцию благодарностей?

– Не успел, – невозмутимо ответил Леня, – мы с ней как-то не пересеклись.

– То есть? – Лола удивленно подняла брови.

– Видишь ли, как только все разъяснилось и в милиции сказали, что не имеют к ней больше никаких претензий, Ирма сразу же улетела на юг Франции. У ее старого друга и поклонника небольшая вилла в окрестностях Перпиньяна. Он пригласил Ирму отдохнуть от всех страшных событий…

– Праведное небо, сколько же у этой женщины старых друзей! – воскликнула Лола. – Бедный Ленечка, ты остался не у дел.

– Я не в претензии, – спокойно сказал Маркиз, – на то и друзья, чтобы приходить на помощь в трудную минуту.

– Пойду приму ванну, мне нужно поднять жизненный тонус, – лениво сказала Лола и потянулась.

Леня прошел на кухню, чтобы заварить кофе. Пу И, до тех пор безучастно лежавший на стуле, воровато оглянулся на него и потрусил в комнату. Следом тут же пролетел попугай. Осторожный кот Аскольд прошмыгнул незамеченным. Вскоре из гостиной донеслись подозрительные звуки, но Леня, поглощенный процессом заваривания кофе, не обратил на них должного внимания.

Неожиданно из комнаты раздался жуткий грохот. Леня бросился в гостиную и увидел ужасную картину. Полочка с Лолиными безделушками валялась на полу. Все мелочи были разбросаны и разбиты, и самое главное – бесценная «Дама с собачкой» разлетелась на мелкие осколки.

– Что там упало? – поинтересовалась Лола, выглядывая из ванной.

Молчание было ей ответом. По этому молчанию Лола угадала, что случилось самое страшное. Она выскочила из ванной, на ходу обернувшись полотенцем, и влетела в гостиную, как греческая богиня мщения.

–  Мерзавцы! Я убью их всех! – закричала она дрожащим от ярости голосом.

Леня ловко обхватил ее сзади и прошипел шайке разбойников: