всех, пожалуй, только Кант приблизился к пониманию вопроса, который поставил перед собой Хайдеггер.
Итак, он задает себе три понятия:
— «феномен», форма бытующего, как оно предстает перед нами и видится;
— «логос», определяемый Хайдеггером как «восприятие» бытующего. С его помощью на правду бытия проливается свет, появляется возможность увидеть ее;
— «феноменология» как временное понятие. Она не является наукой о феноменах, это способ пролить свет на то, что есть. Этот способ должен поставить бытие после бытующего:
«То, что постоянно остается в стороне или попадает в затмение, или появляется лишь в маске, не является тем или иным бытующим, а напротив, как показали предыдущие размышления, это бытие бытующего» (§ 7).
Таким образом, обращение к вопросу бытия ставит двойную задачу: составить фундаментальную онтологию Дазайна и феноменологически разрушить историю онтологии. Бытие и время решает первую задачу. А вторая, следовательно, остается нерешенной.
Первая часть: толкование Дазайна в отношении временности и объяснение времени как трансцендентальных рамок вопроса бытия
Первый раздел: Подготовительный фундаментальный анализ Дазайна
Глава I. Изложение задачи анализирования Дазайна
Предварительный анализ рассматривает прежде всего фундаментальные структуры Дазайна в его обычном повседневном существовании:
«Бытующее, анализ которого мы должны сделать, является тем, чем мы сами являемся. Бытие этого бытующего всякий раз является моим. Именно в своем бытии это бытующее соотносится со своим бытием. Как бытующее этого бытия, ему предписывается быть. Речь идет именно о бытии для этого бытующего» (§ 9).
Дазайн в основном определяется «присущностью мне», фактом быть мной. Философия или антропология не интересуются таким способом осмысливания бытия. Они считают, что бытие человека — это скорее всего исходящее-от- себя в смысле быть-под-рукой других созданных вещей (§ 10).
Глава II. Быть-в-мире как основное содержание Дазайна
Дазайн предстает как быть-в-мире (In-der-Tot-sein): «Сложное выражение „быть-в-мире“ уже само по себе указывает, что оно является единым феноменом. Эта первичная единица должна восприниматься в своей целостности», и далее: «Это потому, что „бытие-в-мире“ принадлежит в основном Дазайну и что его бытие по отношению к миру является в основном заботой, темой для размышлений» (§ 12). Таким образом, Дазайн обращен к знанию, наружу: «Сам Дазайн как „бытие-в-мире“ является тем, кто знает» (§ 13).
Глава III. Окружение мира
«Мир» в онтологическом смысле не является определением бытующего, которым Дазайн не обязательно является. Это характер самого Дазайна (§ 14). Дазайн находится рядом с предметами своих постоянных забот, а с Другими его бытие — это «быть-здесь» (In-sein) и «быть-вместе» (Mit-sein). «Окружение мира» относится к Дазайну как экзистенциальная характеристика, ибо мир не является абстрактным пространством или космосом, это прежде всего мир окружающий, окружающая среда (Umwelt).
А. Окружение в общем смысле. Инструменты определяются своим практическим назначением («что-то для»). Мир построен как «система ссылок», где все имеет свое значение, и именно в этом мире разворачивается существование Дазайна в его ежедневных практических заботах. Когда я вижу молот, я задаю себе вопрос не о его «субстанции», а о его «применении» («предмет, который я могу использовать для того, чтобы»… ковать). «Признак представляется как универсальный связующий модус» (§ 17). Ибо «быть-в-мире» для Дазайна — это прежде всего означает отношение с внутримировым бытием около бытующего, которое находится под рукой (Zuhandenheit) и является предметом его забот. Еще одним объектом забот Дазайна являются Другие и он сам в смысле связи: назначение (§ 18). Отношения вовлекают Дазайн в мир, и в силу этого являются его движущей силой, сплетением возможностей действия. Дазайн направлен не внутрь, а наружу (ex-sistence).
Б. Мир по Декарту. Декарт выделяет «ego cogito» (я мыслю) «res corporea» (сутью вещи) (§ 19). Следовательно, вещь, по Декарту, — это субстанция. Чистое знание, математика и физика позволяют познать вещь, мир. Так, «мир» Декарта насильно получает свое бытие, «начиная с определенной идеи бытия, тайком вовлеченного в понятие субстанциальности, и с идеи познания, которое знает, то бытующее, бытие которого соответствует этой идее» (§ 21).
В. Окружающий мир и пространственность Дазайна. Дазайн, как правило, предполагает удаление, это — бытующее, которое, будучи таковым, «позволяет бытующему встречаться где-то поблизости». И далее «Дазайн понимает свое „здесь“, начиная со своего „там“, со своего окружающего мира» (§ 23). Следовательно, он является размещением в пространстве, другими словами, способом приближать, определяя место.
Глава IV. Дазайн и кто-то
Дазайн никогда не является «самим собой», оторванным от других. Наоборот, «мир Дазайн — это общий мир» (§ 26). Существование Дазайн — это сосуществование. Он — это «быть-вместе» («Mit- Dasein»). Следовательно, мир — это «мир-вместе» («mit-Welt»), «Поэтому быть в одиночестве можно рассматривать как недостаточный модус „быть-вместе“». Точно также, как Дазайн находится в связи с инструментами, он находится и в связи с заботой (Fursorge) относительно других. Бытие бытующего — это бытие «для бытующего». Вначале возникает Einfuhlung — это «быть-с-другими». Чтобы быть в состоянии воспринять других как множественность предметов, надо освободиться от этого отношения к другому:
«Дабы быть в состоянии сосчитать многочисленные объекты, необходимо, чтобы они в первый раз воспринимались как существующие, а затем просто рассматривались как „образцы“ и „последовательные номера“ одного и того же типа».
«Кто-то» возникает тоща, когда Дазайн воспринимается как любой другой, без всяких различий. «Кто-то» не имеет ничего определенного. Это нивелирование многочисленных возможностей бытия. Он является модусом бытия зависимости и недостоверности. Безо всяких усилий Дазайн остается в этом «кто-то»: «Прежде всего Дазайн всегда является кем-то, и чаще всего он таковым и остается» (§ 27).
Глава V. «Быть-в…» как таковое
