зубьями.

– Резонный вопрос. Весенняя охота, а тут капканы «тройки», да еще с зубьями. Вертлюгом из гвоздя 150 мм и двойным двухметровым тросиком.

– Зачем?

Юрка посмотрел на Валерку.

– Не догадываешься?

– Нет!

– Помогут нам на охоте. Вдруг мы найдем плотину бобровую. Может, вылаз хороший или столик кормовой. Сами будем сидеть, кастеров с ружьями в руках караулить, а помощников наших, железных, расставим. Услышим, что бобр попался, подбежим и отстреляем. Или обухом топора по черепушке, чтобы шкуру не портить. Как тебе планчик?

– А получится?

– Мы постараемся. Не впервой. Ты пока лучше радио включи, чем вопросы задавать. Давай часы проверим. А то еще на автобус опоздаем.

Валерка подошел к радиоприемнику, висевшему на стене, и покрутил внутри огромной черной тарелки небольшое колесико. Диктор объявил точное время, и стали передавать новости.

– Радио это еще о начале войны с фашистами бабушку Тасю оповещало?

– А ты ее спроси. Она точно скажет, – Юрка встряхнул огромный рюкзак и затянул под его клапаном веревку. Брезентовыми ремнями подтянул рюкзачный клапан и застегнул ремни.

– Готово, – произнес он. – Давай, Валер, твой рюкзак запаковывать.

В него было уложено кое-что из одежды, патроны, ружье, хранившееся в доме под кроватью, продукты, пара капканов, гвозди, веревка, полиэтиленовая пленка и еще множество различных мелких вещей, которые могли пригодиться ребятам на весенней охоте. Ведь жить им предстояло в вятских лесах, у костра, без палатки и спальных мешков аж целую неделю. Взятая с собой соль для засолки бобровых шкур, оружие, еда и патроны – все это было неподъемным, о каких спальниках можно было говорить? А идти им предстояло по речке Хвощевице до хорошего бобрового поселения не один километр. Сколько точно, об этом ребята не знали и не догадывались.

– Юра, ты шо, на охоту уезжаешь? – к ребятам заглянула тетя Тася. Это была немолодая, далеко за шестьдесят лет, и внушительная по габаритам женщина.

– Да, теть Тась. На охоту. Хотим вот с Валеркой бобришек погонять.

– Юра, милок, ты уж меня-то не забывай. Сделай пару шкурок. Подружки на рынке спрашивали.

– Сделаю, – согласился Юрка.

– Ты уж подешевле. Старушки мои, они не богатые, сам понимаешь.

– Тетя Тася, вы же знаете, что я вам делаю любую пушнину на пять рублей дешевле, чем другим.

– Спасибо, Юрочка, – тетя Тася рассмеялась шутке.

– Жена, Юра, как? Дочка?

– Хорошо. Вашими молитвами.

Юрка стал затягивать горловину у Валеркиного рюкзака.

– Как вы все это дотащите? Тяжелые, небось?

– Еще какие тяжелые! – Юрка крякнул от напряжения, поднял и поставил один из мешков на кровать. Пружинистая кроватная сетка заметно просела под тяжестью рюкзака и слегка скрипнула. Юрка поставил рядом второй. Сетка скрипнула еще раз и прогнулась так, что стало казаться, будто спинки кровати вплотную приблизились друг к другу. А может, так и было на самом деле.

– Вы мне кровать не сломайте, – заволновалась хозяйка дома.

Ребята ее успокоили.

– Сломается – так из общаги принесем.

Юрка присел у кровати спиной к одному из рюкзаков. Просунул руки в лямки и поднялся, выпрямившись в полный рост.

– Дотащу, – выдал он, дергая плечами, как бы пробуя рюкзак на вес. – Твоя очередь, – он кивнул Валерке на второй рюкзак.

Тот повторил только что проделанную другом процедуру Правда, Юрка помог встать ему на ноги.

– Удобно? – спросил он.

Валерка заметно согнулся под тяжестью рюкзака.

– Ага!

– Пошли теперь на автобус, главное, чтобы нас никто из общаги не увидел. Из-за этого придется пару кварталов пехом прогуляться, пропади оно пропадом,

– ругнулся Юрка. – Потренироваться перед заброской в тайгу. Неплохо было присесть перед дорожкой, но, боюсь, тогда не встану, – он ухмыльнулся.

– Пока, мы пошли. Жди нас через неделю, – Юрка попрощался с бабой Тасей, открыл дверь на улицу и вышел. Валерка за ним.

– Ни пуха вам, ребятки, и ни пера, – ответила старушка.

– К черту вас, – одновременно сказали студенты-охотоведы и двинулись к автовокзалу.

Путь до вокзала занял довольно много времени. Пока шли, сгибаясь под тяжестью рюкзаков; пока забирались в троллейбус, расталкивая вокруг себя пассажиров; пока ехали до места, чуть не опоздали на рейсовый автобус, который должен был их доставить до деревни, где теперь работала и жила Юркина жена Татьяна, не так давно окончившая зооинженерный факультет того же Кировского сельхозинститута, где учились и будущие биологи-охотоведы. Лишь в автобусном салоне, сняв с плеч рюкзаки, ребята перевели дух.

– Ух! – выдохнул Юрка. – Первый этап заброски на весновку нами успешно преодолен. Поздравляю. Это знак, что охота будет удачной. Тьфу, тьфу, не сглазить бы, – и он постучал перед собой по спинке сиденья автобуса.

Ребята сидели, молчали, и каждый из них теперь думал о чем-то своем…

Автобус тем временем ехал по городским улицам, и Валерка заметил, что на них нет снега.

– А неделю назад еще лежал, – прошептал он.

– Что говоришь? – не понял его Юрка.

– Снег, говорю, на улицах лежал в мою первую поездку, а теперь вот нет. Быстро стаял.

– Не волнуйся, в лесу снега, думаю, еще навалом. Хорошо бы он и там побыстрее растаял. А что с водой? – Юрка спросил самого себя, продолжая смотреть в окно. И ответил: – Прибывает вода!

– Юрка, послушай! – отвлекая товарища от его мыслей, Валерка толкнул того локтем в бок.

– Чего тебе?

– А ты с Таськой как познакомился?

– Тебе это зачем?

– Интересно.

– Раз интересно, тогда слушай. На рынке все случилось. Меня после первого курса пригласили в научно-исследовательский институт им. Рудницкого клубнику охранять. Туда охотоведов и теперь зовут и тогда звали. Зарплата там приличная, а мы же парни вооруженные и хулиганов не боимся. Можем при случае им в задницу солью пальнуть или мелким дробом.

Юрка задумался и улыбнулся. Продолжил:

– Попросили козлов капусту охранять. Я каждую рабочую смену клубничку для себя любимого и собирал. Ее там, этой клубники, на научных грядках, сколько хочешь, росло. Тем более, есть ее нам было разрешено вполне официально. Друзья-охотоведы жрали, а я в ведерко складывал. Ягодку к ягодке. После работы с ведерком этим приехал на городской рынок. Смотрю, стоит за прилавком бабка подходящая и зеленью торгует. Подошел к ней, улыбнулся, представился и завел разговор. Вот так и подружились. Клубнику оставил, а вечерком уже домой к ней заглянул. Она мне мой честно заработанный червончик и отстегнула. Ведерко пустое вернула и разрешила заходить в любое время. Стали мы сотрудничать. Клубника отошла, тут смородина созрела, а дальше крыжовник, в сентябре поспела шушера-ондатра по речкам-вонючкам городским, дальше бобры-кастера, кунички и лисички. Таська, она старушка хорошая. Молодец. Мне помогает и себя не забывает. Дай Бог ей здоровья. Вот скажи, – Юрка посмотрел на Валерку, – где мы, добытчики, можем залететь с пушниной в первую очередь?

– В лесу, наверное, – ответил тот.

– Неправильно, дружок. В лесу, конечно, можно на охотинспекцию нарваться. Но главное – это рынок сбыта готовой продукции. Многие на этом горят. А баба Тася как канал продаж, верняк. Ее старушки-подружки тоже. Чуть подешевле берут, зато не попадешься. Закончу институт, тебе все связи останутся. Пользуйся. Я парень не жадный. – И он снова отвернулся к автобусному окошку.

Валерка хотел еще расспросить, как лучше бобров караулить и как стрелять, но потом передумал. Будет еще возможность. А автобус тем временем выехал за пределы большого города…

Деревья в лесу были серыми, остатки снега по обочине дороги – грязно-черные. Валерка пригляделся, и действительно, снега в лесу за городом было много. Юрка прав.

Начал накрапывать дождик, и в окно стало смотреть совсем неинтересно. Струйки дождя одной сплошной пленкой закрыли все автобусные окна. Кроме всего прочего они запотели, ведь внутри машины было значительно теплее, чем на улице, где температура максимально была три градуса. Валерка поежился. Взглянул на Юрку. Тот сидел, закрыв глаза. То ли спал, то ли так просто думал о чем-то своем.

Валерка посильнее вдавился в автобусное сиденье и по примеру друга тоже закрыл глаза. Прошло минут пять-десять, и Валерка увидел солнце, речку с чистой синей водой, зеленые деревья, росшие по ее берегам… Он спал…

– Валер, пора вставать, через пару километров наша остановка…

Валерка вздрогнул от Юркиного голоса и проснулся. На улице было темно.

Юрка стал пробираться с рюкзаком в руках к выходу. Валерка натянул на себя рюкзачные лямки и еле-еле оторвал тяжеленный мешок от пола. Негромко выругался и поспешил к передней двери. Задние двери в те времена в рейсовых автобусах, курсирующих по дорогам Кировской области, открывались почему-то очень редко и то только по просьбам пассажиров-пенсионеров. Автобус остановился, и ребята благополучно покинули салон. Дверь закрылась, машина отъехала. Валерка устал держать в руках на весу рюкзак. Он огляделся и, найдя у дороги место, сплошь покрытое прошлогодней сухой травой, поставил туда мешок.

– Промокнет! – Юрка, пока они выходили и стояли, каким-то образом умудрился рюкзак забросить на спину.

– Черт с ним. Помоги лучше, – попросил Валерка. – Тяжелый.

Юрка приблизился и потянул на себя рюкзак за шнуровку. Валерка присел, изловчился и накинул на руки лямки. Взялся за них пальцами, подтолкнул мешок спиной.

–  Ап! – крикнул он и согнулся под его тяжестью. – Как тут и был. Пошли, что ли.

Ребята двинулись по неосвещенной деревенской улице к дому, где жила с дочкой Юркина жена Татьяна.

Дошли и