мало ли что там шевелится!

Но тут это что-то снова зашевелилось, и Каллик с пугающей ясностью поняла, что оно выползает из леса на скалистый склон. Неизвестный двигался очень осторожно, останавливаясь на каждом шагу. На таком расстоянии трудно было определить, кто это такой, потому что он нарочно прятался в тени скал. Кто же это? Зверь? Плосколицый? Кто-то еще?

Покосившись на каменистый выступ, Каллик увидела, что Луса и Токло подползли поближе к краю и тоже смотрят вниз.

На глазах у троих медвежат неизвестный подкрадывался все ближе и ближе. Вот он добрался до места, где они свернули с тропы и начали взбираться в горы. Тут он надолго остановился, что-то вынюхивая.

А потом… Он пополз прямо к ним!

Соскользнув с камня, Токло и Луса прижались к Каллик.

— Что это? — прошептала Луса.

Если бы только Каллик знала ответ! Ветер относил запахи врага прочь, поэтому они ничего не могли понять.

Токло молча шагнул в густую тень.

— Я не знаю, — ответил он, и впервые за все это время Каллик услышала страх в его голосе.

Токло посмотрел в небо, ища глазами Уджурака.

— Что он делает? — еще тише шепнула Луса.

Каллик и Токло переглянулись. На этот вопрос они могли ответить без труда.

— Охотится на нас, — прошипел Токло.

У нее чуть сердце не остановилось от страха, когда за спиной послышался шелест крыльев. К счастью, это был всего лишь Уджурак, уже начавший превращаться в медведя. Обычно Луса обожала следить за тем, как его перья становятся шерстью, лапы вытягиваются и на месте одного животного появляется совсем другое. Но теперь шевелящаяся шерсть Уджурака напомнила ей о развевавшихся на ветру медвежьих шкурах, и Луса поспешно отвернулась.

— Надо уходить, — тихо сказал Уджураку Токло. — Немедленно.

Уджурак сорвался с места, не дожидаясь, пока соколиные лапы полностью превратятся в медвежьи, и мелкие камешки с веселым шелестом покатились вниз по склону. Луса съежилась от страха, понимая, что этот звук приведет охотника прямо к ним.

— Я знаю. Я их видел, — проскрипел Уджурак высоким птичьим голосом. — Четверо плосколицых с огненными палками.

«Четверо?» Земля ушла из-под лап Лусы, и она начала оседать на камни.

— Идем, — вскочил Токло. — Шевелись, Луса! — с этими словами он с силой пихнул ее, так что она поспешно вскочила.

— Вверх! — умоляюще прошептала Каллик. — Нужно лезть наверх!

— Но… — начал Токло.

— Послушай, но если там холодно для нас, значит, плосколицым будет еще хуже, они же совсем без шерсти! Кроме того, мы можем подниматься быстрее, чем они.

Токло не стал спорить. Подгоняемые страхом, они бросились вверх по каменистому склону. Лапы у Лусы больше не дрожали, ужас сделал их такими сильными, что она неслась наравне с Токло. Если им удастся забраться высоко-высоко в горы, то плосколицые, наверное, оставят их в покое?

Карабкаясь на высокий камень, она оступилась, и целая груда камней с грохотом обрушилась вниз.

— О, нет! — в ужасе взвизгнула Луса. — Теперь они найдут нас!

— Они и так знают, где мы, — сурово ответил Токло. — Нам остается только убежать, ясно?

Крутой склон поднимался к отвесной каменной стене, и Уджурак пошел вперед, осторожно ступая по узкому каменному карнизу, огибавшему вершину горы.

Стараясь не смотреть вниз, Луса шла следом за Каллик, когда внезапно услышала впереди громкий рокочущий звук, совсем не похожий на урчание Черной тропы. В первый миг Луса подумала о гигантском плосколицем, но тут же выкинула из головы эти глупости. Им угрожала настоящая опасность, а она думает о сказках!

Свернув за поворот, медвежата очутились перед огромным водопадом, извергавшимся из горы и с оглушительным грохотом падавшим вниз. Стена белой пены преграждала им путь дальше. Они очутились в западне!

«Не паникуй! — прикрикнула на себя Луса. — Смотри, никто не паникует, вот и ты держись. Должен быть какой-то выход… Мы не можем просто повернуться и пойти навстречу плосколицым… нет-нет, должен быть другой выход!»

Токло подвел их ближе к водопаду, и мелкая водяная пыль сверкающими каплями осела на шкуры медвежат.

Остановившись, Токло принялся обнюхивать узкий выступ и убегающий вверх каменный склон. Луса молча смотрела на водопад. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это был не единый бурный поток, низвергавшийся вниз с вершины, а сразу несколько струй, которые выбегали из трещины в камне и сбегали вниз, где разделялись на несколько маленьких водопадиков, бурливших среди скал в разных частях горы.

— Там есть нечто вроде тропинки, — сказал наконец Токло, кивая вперед. — Если мы вот тут поднимемся чуть выше, то как раз выйдем на эту тропку и спустимся по ней на дно долины. Там мы попробуем найти место, где река поспокойнее, и перейдем ее вброд.

— Лучше попробуем подняться наверх, — возразила Каллик, кивая носом на исток водопада, находившийся в нескольких шагах над их головами. — Видите эти кусты и деревья, что торчат прямо из скалы? Если ухватиться за них, то можно взобраться на самую вершину и перейти реку там.

— Если при этом мы не свалимся в водопад, — мрачно заметил Уджурак.

— С другой стороны, лезть вверх проще, чем карабкаться по тропе, спускаться вниз и снова подниматься, — задумчиво протянул Токло.

— Зато спускаться — быстрее, — неуверенно покачала головой Каллик. — Ох, я просто не знаю, что лучше. Я готова сделать все, чего не смогут сделать эти плосколицые!

— Я тоже, — кивнул Токло. — И тоже не знаю, какой путь выбрать.

— Может быть… — начал было Уджурак, но Луса его перебила.

— Пойдем прямо! — решила она.

Все трое молча уставились на нее. Протиснувшись мимо Токло, Луса встала на задние лапы и сморгнула капли воды с глаз.

— Посмотрите сюда! — показала она лапой. — Если уцепиться вот за этот куст и подняться чуть выше, то можно будет пройти через водопад по камням — они довольно сильно выступают из воды, так что мы сможем перебраться по ним и не свалиться.

Сощурившись, Токло долго смотрел на камни, а потом кивнул:

— Похоже, это мысль.

— Я пойду первым, — вызвался Уджурак. — Это я завел вас сюда, мне и выводить.

— Нет, — рявкнул Токло, оттирая его могучим плечом. — Не глупи. Не хватало нам только потерять тебя, особенно теперь. Ты лучше превратись в какую-нибудь птицу и перелети водопад по воздуху.