друзей!

Когда она перепрыгивала на следующее дерево, лапы ее вдруг ослабели, и Лусе пришлось изо всех сил вцепиться когтями в ветку, чтобы не свалиться. Ей казалось, что тело ее действует само по себе, подчиняясь спасительному ритму: проверить ветку-прыгнуть-зажмуриться-приземлиться-удержаться. Даже в сумраке леса Луса без труда различала деревья впереди. Ей казалось, будто на каждом прыжке духи деревьев поддерживают и подбадривают ее.

На полпути к сосне Луса остановилась и прислушалась.

Вокруг было тихо. Не было слышно ни грохота огненных палок, ни криков плосколицых, ни голосов друзей. Луса не знала, хорошо это или плохо. Что случилось с ее друзьями?

«Их могли поймать или убить, пока ты спасала свою жизнь! — подумала она, и ей стало жарко от стыда. — Но мы же должны были убежать от них, разве нет? По крайней мере, я никого не задержала! Разве это плохо?»

Забравшись на макушку дерева, она обхватила ствол лапами и огляделась. Вокруг все было спокойно. Тающий лунный свет, пробиваясь сквозь завесу облаков, серебрил траву.

Медведей нигде не было видно. Никто не бежал, никто не лежал на траве, истекая кровью. Наверное, Токло и Каллик уже добежали до деревьев. Может быть, они сейчас ждут ее под сосной и сходят с ума от тревоги?

Она уже начала спускаться вниз, как вдруг услышала далекий рев огнезверя и застыла, насторожив уши. Вскоре раздались оглушительные крики плосколицых, затем последовал грохот огненных палок. Неужели плосколицые все-таки выследили остальных?

Лапы у Лусы совсем ослабели, но она заставила себя снова забраться наверх. Крики и грохот стали тише. Со своего места Луса заметила, как огнезверь убегает по долине и его гладкие бока сверкают в свете луны.

«Они уходят? Мы в безопасности?»

Усилием воли Луса заставила себя слезать вниз, спрыгнула на землю и побежала на поиски своих друзей.

— Пожалуйста, будьте живы, — твердила она на бегу. — Пожалуйста, ну пожалуйста!

Что если она единственная, кто остался цел и невредим? Что если ей теперь придется одной добираться до Последней великой глуши?

«Не смей думать об этом! — прикрикнула на себя Луса. — Ты не одна. Они должны быть здесь».

Она остановилась, чтобы перевести дух. Со всех сторон ее обступали молчаливые деревья. Острая боль пронзала ее плечо каждый раз, когда она сгибала переднюю лапу. Шерсть вокруг раны стала горячей и липкой, и Луса отчаянно надеялась, что смертельный камушек не застрял у нее внутри.

В кустах что-то шевельнулось.

— Токло? — выдавила Луса, цепенея от ужаса. — Каллик? Уджурак? — Напружинив мышцы, она приготовилась бежать к ближайшему дереву.

Из кустов высунулась косматая белая морда, заляпанная густой грязью.

— Луса! — воскликнула Каллик. — Ты добежала!

Выскочив из куста, она с радостным пыхтением бросилась к Лусе.

— Ты вся грязная! — ахнула Луса, разглядывая подругу. — Ты упала? Ушиблась? Ты цела?

— Я просто скрыла свою шерсть, — пояснила Каллик.

Повернув голову, она с удовольствием оглядела корку грязи, под которой скрылась ее белая шкура.

— Кажется, это сработало. За мной гнались сразу два плосколицых, но оба потеряли след.

— Ты видела Токло или Уджурака? — спросила Луса.

Вместо ответа Каллик посмотрела куда-то вверх.

Проследив за ее взглядом, Луса увидела белоснежную полярную сову, спиралью снижавшуюся с небес. На миг ей показалось, что сова сейчас на всей скорости врежется в землю, но в последний момент она вновь взлетела вверх и плавно приземлилась в траву. Тут же из белых перьев стал вытягиваться длинный медвежий нос, оперение превратилось в бурую шерсть, и вскоре перед ними снова был Уджурак.

— Ох, как же я рада, что ты цел! — воскликнула Луса, прижимаясь к его теплому боку.

Но Уджурак, не поднимая глаз, смотрел в землю.

— Я поступил как трус, когда превратился в птицу, чтобы спастись, — тихо ответил он.

— Что за глупость! — воскликнула Каллик, на миг став похожей на Токло. — Если бы мы могли сделать то же самое, мы и раздумывать бы не стали!

— Еще бы! — подхватила Луса. — Да будь у меня крылья, я улетела бы от этих охотников быстрее, чем они нащупали бы носы на своих плоских мордах!

— Токло бы так никогда не сделал, — мрачно сказал Уджурак. — Он бы встретил опасность, как подобает медведю.

Луса и Каллик испуганно переглянулись.

— Ты же не думаешь, что он попытался сразиться с ними? — прошептала Луса. — Неужели он кинулся на них, чтобы защитить всех нас?

Они молча уставились в неподвижный лес.

Где же Токло?

Убедившись, что Уджурак в белом оперении взмыл в воздух, Токло развернулся и помчался следом за Лусой. Он видел, что Каллик удирает прочь по высокой траве и знал, что ничем не может ей помочь. Она была самой быстрой из них, а вот Лусе могла потребоваться защита.

Луса неслась к россыпи высоких камней на краю долины, и Токло бросился за ней следом. Он был уже рядом со скалами, когда в ноздри ему ударил горячий смрад огнезверя, а потом Токло с размаху налетел на камень, который в темноте ошибочно принял за тень.

В тот же миг огненный зверь с ревом помчался ему наперерез. Грозный свет его глаз ослепил Токло, и тот резко остановился. Один из охотников громко закричал, и в ответ ему раздалось лязганье огненных палок.

Токло понял, что ему уже не догнать Лусу. Единственное, чем он может ей помочь, — это увести плосколицых прочь.

Он повернулся и бросился через долину в противоположную сторону. Свет слепил ему глаза, и он отчаянно тряс головой на бегу, пытаясь вернуть себе способность видеть. В какой-то момент ему удалось разглядеть впереди полосу высокой болотной травы, и Токло побежал туда.

Не останавливаясь ни на миг, он с разгона ворвался в заболоченную низинку и, путаясь лапами в длинной жесткой траве, стал продираться сквозь плотные заросли камыша. Не успел он пройти и нескольких шагов, как какое-то колючее растение мертвой хваткой вцепилось ему в шерсть. Рыча от отчаяния, Токло из последних сил вырвался на свободу, нырнул в заросли густой травы и сжался в комочек в мокрой болотной жиже. Скрытый высокими камышами, он настороженно прислушивался к доносившимся со стороны долины звукам. Отстали преследователи или все еще идут по его следу?

Потянув носом, он почувствовал сильный едкий запах. Ну надо же было улечься прямо на заросли черемши, или медвежьего лука, как называют эту пахучую траву медведи! В суматохе Токло раздавил нежные листочки своими лапами и теперь не чувствовал никаких других запахов, кроме чесночного.

Он не мог учуять приближение плосколицых, зато они могли в любой момент незамеченными подобраться к нему.