Кларисса знала, что Дэн любит Викторию. Она догадывалась об этом по его глазам и голосу, когда он говорил о Виктории. И еще она знала, что сама Виктория даже не догадывалась о чувствах доктора.
– Пока он не любит меня, но обязательно ответит взаимностью. Вот увидишь, Виктория. Обещаю.
– Надеюсь. Мне кажется, вы с Дэном очень подходите друг другу.
– Ты безусловно права. Мне остается только убедить в этом нашего доброго доктора.
Виктория прыснула.
– Уверена, ему не устоять.
Девушки рассмеялись. Обе чувствовали, что уже стали подругами.
– Кларисса, если Дэн тот, кто тебе нужен, иди за ним. Хотя я сомневаюсь, что на свете есть абсолютно счастливые люди.
Кларисса немного подумала, потом сказала:
– Мне кажется, люди постоянно что-то теряют и что-то находят. Так уж устроена жизнь.
Девушки какое-то время молчали – и вдруг расхохотались.
– Если бы нас кто-нибудь услышал… Мы рассуждаем, как две умудренные жизнью старухи, – проговорила Кларисса.
В этот момент в комнату вошли миссис Паттерсон и бабушка Виктории. Они с удивлением посмотрели на девушек.
– Что это вы так смеетесь? – полюбопытствовала миссис Паттерсон.
– Мы только что решали мировые проблемы, – с улыбкой ответила Виктория.
– Может, вы и мою проблему решите? – осведомилась миссис Паттерсон. – Мне нужно поехать в город, сделать покупки и успеть к ужину вернуться домой. Так что поторопись, дорогая. – Миссис Паттерсон выразительно взглянула на дочь.
Девушки крепко обнялись на прощание. Виктория с бабушкой вышли на веранду, чтобы проводить своих подруг. Стоя рядом, они махали руками, пока коляска не скрылась из виду.
– Похоже, вы с Клариссой преодолели разногласия, – заметила Эллис с улыбкой, когда они вернулись в дом. – Меня это радует.
– Да, Кларисса – очень милая. Она вовсе не черствая, как о ней думают люди.
– Я знаю ее с рождения. Ее самый большой недостаток в том, что она всегда говорит правду, но зачастую – бестактно.
– Бабушка, а ты знала, что Эдвард Ганновер собирается жениться?
– Да, я слышала об этом.
У Виктории задрожали губы. Стараясь не выдать своих чувств, она сказала:
– Кларисса говорит, что он не любит женщину, на которой намерен жениться.
– Кларисса не может этого знать. Эдвард способен любить женщину так же, как любой другой мужчина.
– Ты думаешь, он ее любит?
– Я думаю, что женщина, завоевавшая сердце Эдварда, узнает великую любовь.
Виктории показалось, что мир вокруг нее содрогнулся и рухнул. Ей захотелось побыть одной. Она боялась, что выдаст себя, если немедленно не скроется от посторонних глаз. Девушка молча кивнула бабушке и бросилась вверх по лестнице.
Эллис с тревогой наблюдала за внучкой. Позже, когда проходила мимо ее комнаты, она слышала сдавленные рыдания. Эллис остановилась у порога. Она хотела войти, чтобы успокоить девушку, но потом поняла, что все равно ничем не поможет. «О, мое драгоценное дитя, – думала Матушка, – если я скажу, что Эдвард любит тебя, ты ни за что не поверишь».
Ближе к вечеру Виктория решила совершить верховую прогулку и немного посидеть у реки. Она подумала, что если возьмет с собой альбом для набросков, то, рисуя, возможно, на время забудет о своем горе.
К ее удивлению, бабушка не стала возражать.
Виктория впервые садилась в седло после своего злосчастного падения и сейчас была очень рада прогулке. Черногривый красавец тоже обрадовался встрече. Он грациозно пританцовывал и вскидывал голову.
Остановившись у невысокого берега Вулф-Ривер, девушка спешилась и, присев под мескитовым деревом, раскрыла альбом. Бунтарь же чуть поодаль щипал зеленую травку. Высоко в небе парил ястреб, и Виктория какое-то время наблюдала за ним. Когда же она наконец взялась за карандаш, раздался стук копыт. Девушка вздохнула – она поняла, что ее одиночество будет нарушено.
«Интересно, кто же это?» – думала Виктория, прислушиваясь. Вскоре из-за речной излучины появился Эдвард Ганновер, и девушка почувствовала, что ей стало трудно дышать. В следующее мгновение он заметил ее и направился прямо к ней. Остановившись, он снял широкополую черную шляпу и утер рукавом пот со лба.
– Жаркий сегодня день, – проговорил он с улыбкой.
– Да, мистер Ганновер, действительно жарко, – пробурчала Виктория и уткнулась в свой блокнот; она надеялась, что Эдвард оставит ее в покое.
Но он спешился и, вытащив из седельной сумки флягу с водой, подошел к девушке. Виктория подняла на него глаза – и замерла на несколько мгновений; ей показалось, что она еще никогда не видела Эдварда таким красивым. Он был в голубой рубашке и в мексиканских кожаных штанах, облегавших его длинные стройные ноги. «Почему же мне так хорошо с ним рядом? – думала Виктория. – Почему я каждой клеточкой чувствую его малейшее движение?»
Тут он снова улыбнулся и протянул девушке флягу. Она сделала большой глоток и, возвращая флягу, проговорила:
– Спасибо, мне ужасно хотелось пить.
Эдвард тоже сделал глоток и, осмотревшись, заметил:
– Вы, похоже, нашли самое лучшее место. Здесь прохладнее.
– Что вас заставило выехать в такую жару? – полюбопытствовала Виктория.
