– Пойду помоюсь и переоденусь, – сказал наконец Эдвард.
– Хорошо, дорогой. Только потом обязательно возвращайся ко мне.
Он поцеловал жену в щеку.
– Я попрошу Хуаниту, чтобы она подала нам ужин сюда.
Тем временем по всему ранчо разнеслась весть о болезни Виктории, и к дому потянулись работники, обеспокоенные здоровьем хозяйки. Хуанита устала открывать дверь и сообщать, что «сеньора уже чувствует себя лучше». Узнав о болезни Виктории, старый Нед тоже поднялся с постели. Хуанита отчитала его по-испански и по-английски и отправила домой. Но он отказывался уходить, пока к нему не спустился сам Эдвард и не заверил, что с «мисс Викторией» все в порядке.
Позже Эдвард со смехом рассказывал жене, что из-за нее на ранчо приостановились все работы.
На следующий день Эдвард отвез жену к Дэну.
– А сейчас я вас покину. У меня кое-какие дела в кузнеце, – объяснил он. – Встретимся в гостинице. Возможно, я немного задержусь, а ты, если хочешь, можешь навестить Клариссу. – Кивнув на прощание приятелю, Эдвард вышел на улицу.
Осматривая Викторию, доктор хмурился и упорно молчал. Закончив осмотр, он уселся за стол и о чем-то задумался.
– Так что же, Дэн? Не держи меня в неведении. Будет у меня ребенок или нет?
Доктор нервно постукивал карандашом по столу.
– Да, Виктория, ты беременна.
Дэн еще больше нахмурился; в такие минуты он ненавидел свою профессию.
– У меня не все благополучно, Дэн? – допытывалась Виктория. – В чем дело? Почему ты молчишь?
– Не знаю, как тебе это сказать… В общем, мне кажется, что тебе не следует сохранять этого ребенка.
Виктория побледнела.
– Моя мать умерла во время родов, Дэн. Ты боишься, что и меня ждет такая же судьба?
– Возможно. Если ты не последуешь моему совету, – потупившись, пробормотал доктор.
На глаза Виктории навернулись слезы. Все ее существо протестовало против такой несправедливости.
Дэн молча наблюдал за ней. Когда же он вновь заговорил, его голос звучал ровно и монотонно:
– Мы можем вызвать у тебя выкидыш, Виктория. Тогда опасность будет не столь велика.
Она ненадолго задумалась.
– Если я выношу этого ребенка и благополучно разрешусь от бремени, смогу ли я в будущем иметь детей, Дэн?
– Да. – Он сделал паузу. – Если ты останешься жива, то опасаться за твое здоровье при следующих беременностях не придется.
– А если я избавлюсь от этого ребенка, то в будущем мы с Эдвардом уже не сможем иметь детей?
– Верно, – кивнул доктор.
Виктория решительно поднялась со стула.
– Насколько я поняла, ты можешь сделать так, что я потеряю своего малыша. Но тогда я не смогу быть для Эдварда женой и родить ему детей. А если я рискну и благополучно выношу этого ребенка, то смогу иметь и других детей.
– Ты все правильно поняла. Но повторяю, риск слишком велик.
– Дэн, думаю, ты догадываешься о моем решении. Я не могу отказаться от этого ребенка!
– Ты должна обсудить этот вопрос с Эдвардом, Виктория. Выбор вы должны сделать вместе. Не откладывай разговор надолго. Скажи ему сегодня же.
– Я все расскажу ему. – Виктория утерла слезы. – Ты должен был видеть его, Дэн, когда я сообщила ему о том, что у нас будет ребенок. Он так обрадовался… Как я могу лишить его этого?..
Виктория открыла дверь и вышла из кабинета. Дэн проводил ее взглядом и тяжко вздохнул. Потом вдруг ударил кулаком по столу и проревел:
– Проклятие!..
Эдвард снял рубашку и сел на кровать. Ему не нравилось, что Виктории придется ночевать в маленьком гостиничном номере, но он полагал, что будет лучше, если она отдохнет, прежде чем они отправятся в обратный путь. Харви Дэвис рано закрыл кузнецу в связи с днем рождения дочери, поэтому Эдварду нечего было делать в городе. Оставалось только ждать возвращения Виктории.
Чтобы не терять времени даром, он решил встретить жену. Эдвард протянул руку, чтобы достать чистую рубашку, но тут раздался стук в дверь. Он радостно улыбнулся, полагая, что пришла Виктория, и открыл. Но улыбка тотчас же сползла с его лица – на пороге стояла Моника.
– Ты не пригласишь меня войти? – спросила она.
– Я не думаю, что это разумно, Моника. Что ты здесь делаешь?
– Как, разве ты не слышал, что я стала школьной учительницей?
– Что ж, мисс учительница, с вашей стороны было крайне опрометчиво прийти сюда. Вдруг нас кто-нибудь увидит?
Но Моника уже проскользнула в комнату.
– Если ты закроешь дверь, Эдвард, то поступишь очень разумно. Не беспокойся, я приняла меры предосторожности. Меня никто не видел.
– А как ты узнала, что я здесь?
– Я видела, как ты входил в гостиницу. И конечно же, я была уверена, что ты занимаешь лучший номер.
– Моника, мне приятно тебя видеть, но я должен попросить тебя уйти. Моя жена…
