склонившимся лицам и замер на лице Равены. Глаза немедленно распахнулись то ли от удивления, то ли от страха. Полудроу опустила голову: она так часто видела этот взгляд.

 – Я вернусь назад, а то вдруг его удар хватит, я ж виновата буду.

 – Что т-там? – Подошёл Халид.

 – Пленник… заложник… или не съеденный ужин, – при этих словах воительница услышала стон эльфа.

 – П-пойдём, тебе надо п-посмотреть на это, – махнул полуэльф рукой.

 Дайнахейр протянула ей два манускрипта.

 – Эти достойны внимания. Остальные – приказы и отчёты.

 – П-посмотри лучше в сундук.

 В сундуке среди корреспонденции и всякого хлама лежал длинный меч просто ювелирной работы. Равена присмотрелась к узору на клинке.

 – Не думала, что когда-нибудь увижу это, – воительница смотрела на оружие с благоговением, но в руки взять не смела.

 – На нём очень сильная магия, – Дайнахейр тёрла зудящие пальцы рук.

 – Конечно! Это же Мунблейд! Уникальный меч! Он сам выбирает себе хозяина, и никто кроме него не сможет воспользоваться этим клинком.

 – Неужели этот прекрасный меч принадлежит этому злому полуорку! – Возмутился Минск.

 – Нет. Он принадлежит мне.

 В проходе стоял спасённый эльф, поддерживаемый Джахейрой и Имоен. Тёмно-сиреневая мантия с серебристо-серым высоким воротником была испачкана в грязи и рудной пыли. Кровоподтёки и синяки сильно выделялись на бледной коже. Тёмные длинные волосы грязными прядями свисали на лицо. Эльф с трудом подошёл к сундуку и взялся за рукоять удивительного меча. Лезвие вспыхнуло мягким голубым огнём, приветствуя хозяина.

 – Почему он выбрал тебя? Ты же… – Равена окинула взглядом спасённого.

 – Маг? Да. Почему он выбрал меня? Я не знаю. Боюсь, что никто не знает.

 – Кто ты такой?

 – Меня зовут Ксан. Я – Серый Плащ из Эверески. Был послан сюда расследовать причины возникновения Железного Кризиса.

 – Понятно, – кивнула Равена без малейшего интереса и протянула манускрипты Джахейре. – Вот. Этого может быть достаточно для доказательства, что Амн не причастен к порче руды в этих шахтах.

 Друид пробежала глазами написанное.

 – Да. Вполне. Но выходит, что Железный Кризис начался не здесь. Наша работа ещё не окончена.

 Равена многозначительно посмотрела на Ксана. Мол, ты тут не один такой.

 – Этот Му-ла-хей, – повторила выговор полуорка Имоен. – Говорил про какого-то Тазока. Этим именем подписаны и документы.

 – Но и он не главный, – повернулась к ней названая сестра. – Над ним есть ещё кто-то. Вот здесь ясно сказано: «…высшее руководство наняло «Чёрные когти» и «Стужу»».

 – В Б-берегосте обитает связной Т-тазока – некто по имени Т-транзиг, – вспомнил Халид какую-то приписку из послания Мулахею.

 – С него-то, я думаю, и стоит начать наши дальнейшие поиски, – предложила Джахейра.

 – Только вот вопрос: каким образом попали сюда эти проныры-кобольды и их главарь не замеченными никем? – Имоен задумчиво склонила на бок голову.

 – Хотите, покажу «как»? – Ксан еле заметно пожал плечами.

 Около подземной реки, недалеко от входа в пещеру Мулахея чернел ещё один лаз, в который незамедлительно нырнули названые сёстры, несмотря на протесты Джахейры. Вопреки всем ожиданиям, девушки вскоре вернулись без единой царапины, и не найдя себе и другим проблем.

 Эмерсон встретил вышедших из темноты шахты искателей приключений молчаливым приветствием. Судя по тому, что они вели какого-то тщедушного эльфа, точнее почти несли его, они прошли дальше, чем многие. На площадке воцарилась тишина. Хотя возможно это было из-за того, что Равена забыла накинуть капюшон.

 – Э… и… – Развёл руками Эмерсон.

 – Карта шахты есть? – Без предисловий напрямик спросила она.

 – Угу.

 – Третий уровень, – уточнила девушка.

 Начальник шахт спешно разворачивал затёртую карту на грубо сколоченном столе.

 – Вот здесь, – ткнула Равена в карту. – Здесь есть проход ещё ниже. В логово того, кто портил вашу руду. Она испорчена не в самих шахтах, а поливалась вот этим минеральным ядом после добычи его слугами-кобольдами. Там есть два входа: один, собственно, в его пещеру, а другой ведёт на поверхность. Выходит он гораздо восточнее шахты. Там какие-то заброшенные могильники что ли. Короче наш вам совет: собирайте людей и спускайтесь на этот уровень. Пока что кобольды поджали хвосты без главаря, но они могут вернуться с новым, если не засыпать эти входы.

 Эмерсон загоготал.

 – Эх, девочка, расцеловал бы тебя! Да больно ты чумазая! – Без тени неприязни сказал он.

 – Это мой естественный цвет лица, – утёрла себе нос тыльной стороной руки полудроу.

 Мужчина рассмеялся ещё громче.

 Поднимаясь по деревянным шатким лестницам из котлована, Равена слышала его приказы.

 – Командир! Собирай ребят! Спускаемся в шахты! Захвати побольше взрывчатки! Засыплем гадов! – Всё это сопровождалось отборной бранью через слово в адрес этих самых гадов и их хозяина.

 Взгляд воительницы привлекла скала недалеко от шахты. Лицо прекрасной женщины было выбито почти на всю высоту камня.

 – Красиво? – Послышался голос Ксана.

 – Да. Красиво.

 – Эту историю передают из уст в уста в Нашкеле уже несколько недель подряд. Местный скульптор Призм, – начал он, не дожидаясь, когда Равена его об этом попросит. –  Как-то в далёкой молодости встретил прекрасную девушку и влюбился в неё с первого взгляда, но не нашёл в себе смелости подойти к ней. Все эти годы хранил он в сердце её облик и её имя. Недавно Призм был объявлен в розыск за кражу двух огромных изумрудов у какого-то аристократа. По окончанию работы он вставил их в портрет любимой вместо глаз. Говорят, что после этого он упал бездыханным, но успел выкрикнуть её имя.

 Во взгляде девушки Ксан прочитал беззвучный вопрос: «Какое имя?»

 – Эллесим, – ответил на этот вопрос эльф. – Когда хозяин изумрудов пришёл за своим сокровищем, у него не поднялась рука на шедевр. Хотя я ничуть не сомневаюсь, что в скором времени найдутся мародёры, которым будет наплевать на чувства Призма и красоту его творения. Для них её глаза будут всего лишь огромными изумрудами, которые можно продать по огромной цене.

 – Грустная история, – опустила голову Равена.

 – В мире много грустных историй.

 – Хорошо, что наша счастливая – мы ведь всё ещё живы!

 – Сколь надолго…

 Нашкель, затаив дыхание, наблюдал за устало идущими через него искателями приключений. Вела их полукровка-дроу, которая (подумать только!) даже не соизволила надеть капюшон, словно бросая вызов встречным людям. На каждый ненавидящий взгляд она отвечала насмешливой улыбкой.

 Как только документация из золотого сундука Мулахея оказалась в руках Берруна Гасткилла, тот облегчённо вздохнул. Он хотел кричать, смеяться и плакать от радости, но беды последних месяцев сильно измотали его. Всё, что он смог выдавить из себя – тихое «спасибо». Хмурое лицо Равены осветила улыбка. Она видела, что мэр Нашкеля был искренне благодарен им.

 Весело и шумно переговариваясь, шесть друзей и спасённый ими эльф шли к таверне под пристальными взглядами жителей городка. Имоен пытала Ксана вопросами, но вскоре вздохнула и переключилась на Джахейру.