следом за ним гнолл сперва получил удар щитом. Он немного отступил, но на ногах удержался и снова бросился на полуэльфа. Равена сделала низкий выпад и ранила нападающего в голень, отчего тот припал на одно колено. Поразить потерявшего равновесие врага проще простого: один точный удар, и сердце гнолла перестало биться. Равена в этот момент неслась на помощь Минску, которому достался, пожалуй, самый разумный караульный. Гнолл парировал удар полудроу и сильно ударил её остриём алебарды в грудь. Доспех сдержал удар, но Равена отлетела назад к арке. Щит и булава Минска долго держали дуэль с алебардой гнолла. Противники хотели смять друг друга силой, но силы были равны. Кто знает, как закончился бы этот спор двух гигантов, если бы не Бу. Хомяк вынырнул из-за ворота доспеха, перебрался Минску на плечо и, пробежав по его руке до лапы гнолла, пребольно укусил того за палец. Гнолл взвыл, но Бу уже мчался в укрытие под доспехом. Зверюга забыла о бое и пыталась поймать мелкого вредителя. «Крак!» – Раздалось из-под булавы Минска. Гнолл осел, как полупустой мешок муки, в его голове зияла дыра. С караулом было покончено.

 Солнце показало из-за горизонта первый луч. Туман стал подниматься быстрее. От арки теперь можно было рассмотреть ступени, ведущие на вершину крепости-скалы. На них показались два гнолла- разведчика, привлечённые шумом боя.

 – Налётчики! – Зарычал один. – Берррегите пленницу! К оррружию! К оррружию!

 Он побежал по ступеням вверх, но молния ударила с неба, и обуглившееся тело гнолла свалилось в какую-то яму. Второй посмотрел на посягателей и увидел, что к ним присоединилась женщина с посохом. Над её головой клубилась грозовая туча.

 – Не грроза! – Заскулил гнолл (видно многие из них приняли молнии Джахейры у моста за начало грозы). – Магия!

 Спотыкаясь, он рванул вперёд. Дренькнула тетива, и стрела застряла в черепе собакообразного гуманоида. Команда была в сборе. Проверка на слаженность действий прошла успешно.

 Сражаясь, Равена чувствовала, как трещины на лезвии увеличиваются. Их треск отдавался уже в рукоять. Надо быть начеку, чтобы вовремя достать другой.

 Пятёрка поднялась по ступеням и тут же столкнулась со второй группой гноллов. Их было всего лишь на одного больше, но под ногами у них сновали ксварты. Это немного усложняло дело. Налётчики вздохнули и приняли боевую позицию.

 Крепость ожила. Со всех сторон были слышны лай и рычание. Гноллы брались за оружие. Благодаря разработанному плану, Равена с друзьями медленно продвигалась вперёд, точнее вверх. Гноллы действительно не могли встать больше двух плечом к плечу, но как только падал один, на его место тут же вставал другой. Да ещё эти ксварты! Они кололи и резали ноги своими короткими мечами и кинжалами. Имоен принялась за отстреливание человечков. Джахейра решила оставить молнии на потом и помогала команде поддерживающими заклинаниями и посохом. Ксвартам доставалось не только от друида и лучницы. Их жестоко пинали трое воинов, на них падали тяжёлые туши гноллов, а парочку сумел-таки укусить Бу, когда те повисли на руке у следопыта.

 Равена была самой слабой и неопытной из троих, и её время от времени заботливо прикрывал то щит Халида, то щит Минска. И хотя на счету у её меча убитых гноллов было ничуть не меньше, чем у опытных мужчин, она всё же боялась оторваться от них. Когда они почти уже закончили восхождение по лестнице, случилось именно то, из-за чего она старалась оставаться в досягаемости от щитов друзей. Равена вдруг почувствовала знакомую лёгкую вибрацию в рукояти меча, и лезвие ссыпалось мелкими осколками к ногам воительницы. Если бы гнолл умел улыбаться, то непременно сделал бы это. Всё же он удовлетворённо оскалился: враг остался без оружия – лёгкая добыча. Перед ним сомкнулись сразу оба щита, и алебарда звякнула по одному из них. Гнолл всё равно радовался: оружия у одного из нападающих больше нет! В это мгновение щиты исчезли, и огромная собака успела увидеть лишь сверкнувший снизу вверх клинок.

 Искатели приключений поднялись на вполне просторную площадку. Солнце показалось уже наполовину. У Равены болели мышцы, ведь так долго ей ещё не приходилось сражаться. У Имоен от постоянного натягивания и спуска тетивы начали кровоточить пальцы. Джахейра отругала девушку за то, что она не послушалась её и не надела перчатки. Оставшиеся в живых гноллы отступили. Похоже, дальше бежать им было некуда, последний рубеж начинался за небольшой лестницей с полуразвалившимися ступенями. Пока гноллы перегруппировывались, у друзей появилась короткая пауза, чтобы отдышаться и восстановить силы. Джахейра достала баночку с лечебной мазью и нанесла её содержимое тонким слоем на пальцы Имоен. Мазь была зеленоватого цвета и пахла мать-и-мачехой. После наложения повязки, друид заставила лучницу надеть её перчатки. Как единственный лекарь в группе, полуэльфийка осмотрела раны остальных. В основном были поранены ноги, но ранки от оружия ксвартов были небольшими и особой опасности не представляли. Халид единственный не отказывался носить шлем, поэтому он пострадал меньше всех. Равене оцарапал нос остриём алебарды какой-то ловкий гнолл, а у Минска на лбу красовался след от когтей. Джахейра приложила к ранам руки, и тёплая целительная магия природы залатала повреждённые места.

 Пока Джахейра занималась Имоен, Равена оглянулась на ступени, по которым они только что шли, спотыкаясь о трупы врагов. Ступени были устланы ковром из мёртвых тел: мохнатые тела гноллов, переплетаясь с ярко-голубыми телами ксвартов, создавали жуткий узор смерти. У Равены защемило в груди. Непонятное чувство: то ли удовлетворение собой; то ли страх, от того, что это сделали они; то ли просто отвращение к тем, кто не смог её победить. Чтобы не думать об этом, она отошла в другую сторону площадки. Там были обустроены глубокие ямы для содержания пленников. Равена читала про них. Их стены ровные и гладкие, невозможно зацепиться за какой-нибудь камень и вылезти наверх. Иногда про пленников и вовсе забывали, оставляя их умирать от голода. Так и в этих ямах было множество трупов, сюда упал и гнолл, сражённый молнией Джахейры.

 Пошла по кругу бутыль с заживляющим эликсиром. «Готовы?» – Спросила Равена и убрала бутыль в сумку. В ответ кивнули четыре головы. Все двинулись к «последнему рубежу». Имоен прикрывала рукой колчан на бедре всё время передышки. Теперь, шагая позади всех, она скосила глаза на него. Спинной колчан опустел почти посередине боя, а во втором осталось всего две трети стрел. Если их не хватит… Имоен боялась представить, что будет тогда. В голове у девушки зазвучал голос Джахейры: «Самоубийство!»

 Перед путешественниками лежала огромная площадка, вымощенная камнем. В полу виднелись ямы для пленников. Они отделяли друзей от огромной стаи гноллов, среди которых выделялись гноллы-рубаки с красными повязками на запястьях и такой же лентой через плечо. Командовали всеми флинды – особый отряд гноллов, отличающийся серой шерстью и золотистой гривой. Они носили доспехи и сражались двуручными мечами вместо алебард.

 Скользнув по площадке взглядом, Равена заметила, что гноллы не смогут обойти ямы справа – мешала крепостная стена. Слева оставалась тонкая дорожка, где гноллам приходилось прятаться друг у друга за спиной на целое плечо, чтобы хоть как-то уместиться между стеной и краями ям. Халид, ухмыляясь, поправил шлем. Он обменялся с Равеной хитрыми улыбками, и оба воина ринулись в бой.

 – Минск, охраняй девчонок! Лови тех, кто прорвётся! – Крикнула на бегу полудроу.

 Сперва сдерживать толпу разъярённых гноллов было относительно легко. Кроме того стрелы Имоен заставляли собакообразных останавливаться, оступаться в ямы или вовсе падать замертво. В дальние ряды пару раз ударила молния Джахейры. Но усталость всё же напомнила о себе. Удары полуэльфов стали медленными и неточными. Сзади послышался голос Имоен:

 – Джахейра, на нас напали!

 Равену обдало потом. Какими же наивными надо было быть, чтобы угодить в подобную ловушку! Наверняка крепость испещрена тайными ходами, и толпа, которую они с Халидом сейчас с трудом сдерживают, всего лишь отвлекающий манёвр.

 Имоен, Джахейра и Минск переключились на нападающих. Гноллы-приманка усилили натиск. Где-то за спиной ещё раз сверкнула вызванная молния, дренькала тетива, рычал в приступе берсеркерской ярости Минск, ему вторил Бу. Рядом тяжело дышал Халид, рявкали гноллы, оружие звякало об оружие и щиты. К этому нестройному оркестру звуков битвы присоединялся бешеный стук сердца самой Равены. Вдруг Имоен взвизгнула, а через некоторое время раздался приглушённый крик Джахейры. Минск взревел: «За глазами, Бу! Иди за глазами!» Халид и Равена не могли обернуться назад, чтобы посмотреть, что случилось с их