Деятельность СКГ, первоначально насчитывающей не более двух десятков сотрудников, развивалась в следующих направлениях. Во-первых, продолжилась работа по 10ХН. Хотя это стало своего рода моральной компенсацией за разгром 1953 г, бесперспективность данной тематики была достаточно очевидна и для самого В.Н. Челомея. Тем не менее решением Совета Министров от 19 мая 1954 г. смоленскому заводу №475 поручалось выпустить сотню 10ХН. Через пол года распоряжением от 3 ноября заданное число было сокращено до 50.
При этом вновь изготовленные самолеты-снаряды были несколько модернизированы специалистами СКГ в сравнении с ранее испытанными образцами Замена пневматического автопилота АП-56 на электрический АП-66 была призвана улучшить точность попаданий. Использование предназначенного для «Сопки» стартового двигателя ПРД-15 взамен стартовика СД-10 ХН позволило сократить длину направляющих пусковой установки с 30 до 11 м, а затем и до 8 м.
Во-вторых, велись проектно-конструкторские проработки по новому сверхзвуковому самолету-снаряду, проектирование которого началось еще в ОКБ-51 В новую машину закладывалась совершенно иная идеология в сравнении с 10ХН и другими вариациями на тему «Фау-1», создававшимися в условиях превалирования экономики над техникой Первые самолеты-снаряды предназначались для массового применения и потому должны были быть предельно дешевы. Этим, в частности, определялось и наличие простенького пульсирующего воздушно-реактивного двигателя.
П-5
Новое изделие рассматривалось прежде всего как средство доставки атомного оружия – очень дорогого устройства, в середине 1950-х гг. далеко не многочисленного в арсенале наших Вооруженных Сил. Поэтому в конструкцию самолета-снаряда закладывались наиболее передовые достижения авиационной техники и приборостроения тех лет, а также ряд новых идей, на многие годы вперед определивших облик челомеевских изделий.
Владимир Николаевич трезво оценил перспективы применения своего самолета-снаряда как вооружения авиации Эта экологическая ниша была надолго взята под контроль тандемом КБ-1 – ОКБ-155, имевшим в своем активе успешный опыт создания «Кометы» и развернувшим разработку более совершенных комплексов К-10 с самолетом-снарядом К-10С для Ту-16 и К-20 с Х-20 для Ту 95. Уже велись работы по береговому варианту «Кометы» – стационарной системе «Стрела» с немного доработанной КС – самолетом-снарядом С-2 Готовился и ее подвижный вариант – «Сопка». Кроме того для доставки атомного заряда на дальность 120 км проектировался комплекс «Метеор» с еще одной модификацией самолета- снаряда КС-7 (он же ФКР-1 – «фронтовая крылатая ракета первая»).
Но вот на кораблях перспективы бурно клонирующейся «Кометы» были несколько сомнительны Если на крейсерах она еще как-то размещалась, то на меньших надводных кораблях, а тем более на подводных лодках, микояновское детище явно не вписывалось. Действительно, технический облик КС (ведущей родословную от МиГ-15) не увязывался с габаритными ограничениями, накладываемыми размещением в предельной тесноте подводной лодки.
Челомей же при создании нового самолета-снаряда проявил истинно комплексный подход, несмотря на то что сам этот термин тогда не входил в лексикон советской науки и техники и тем более, не стал модным словечком употребляемым к месту и не к месту, как спустя пару десятилетий. Еще на протяжении многих лет его коллеги – ракетные конструкторы были озабочены в первую очередь созданием оптимального летательного аппарата, лишь потом выстраивая вокруг него ракетный комплекс, зачастую не отличающийся рациональностью своего облика.
Видимо, для Челомея было понятно, что по крайней мере в обозримой перспективе самолеты-снаряды на подводных лодках будут размещаться вне прочного корпуса в специальных контейнерах, рассчитанных на внешнее давление, действующее при погружении на предельную глубину. Масса такого контейнера напрямую зависит от размеров. Кроме того, слишком просторный контейнер создавал бы избыточную плавучесть, препятствующую погружению лодки Таким образом, уменьшение габаритов ракеты в транспортной конфигурации становилось важнейшим фактором, определяющим ее технический облик Возможности уплотнения компоновки корпуса, или, как его именовали конструкторы КБ Челомея. фюзеляжа ракеты, были весьма ограничены Но аэродинамические поверхности, в первую очередь консоли крыла, должны были занимать минимальный объем, т е. либо отстыковываться, либо складываться.
Для достижения требуемой дальности самолет-снаряд должен был оснащаться турбореактивным двигателем, что в те годы однозначно определяло проведение надводного старта Еще во время Второй мировой войны авиация достигла немалых успехов в борьбе с подводными лодками, исключив возможность их длительного пребывания в надводном положении Поэтому были отвергнуты ручные операции по раскрытию консолей крыла, тем более их пристыковке, как это было задумано применительно к пуску 10ХН с лодки Б-5.
Американцы в своих работах по размещению на подводных лодках крылатых ракет «Лун» (модификация «Фау-1») и «Регулус», так же как и наши конструкторы при проектирование ракет П-10 и П- 20, предусматривали старт ракеты со специальной пусковой установки, на которую она выдвигалась из контейнера после всплытия ПЛ.
Основными принципиально новыми идеями, внедренными в проектируемый ракетный комплекс Челомеем и его конструкторами стали совмещение функций контейнера и пусковой установки и автоматическое раскрытие консолей крыла ракеты в полете, после ее выхода из контейнера На внутренней поверхности контейнера были проложены направляющие, на которые опирались установ ленные на ракете бугели. Сам контейнер перед стартом поднимался на угол 15'. Запуск маршевого турбореактивного двигателя и его предстартовая «гонка» также проводились при нахождении ракеты в контейнере, при этом забор воздуха и свободное истечение струи обеспечивались открытием обеих его торцевых крышек. Гидравлика использовалась для подъема контейнера, его стопорения, открытия и закрытия передней и задней крышек. Ракета удерживалась в контейнере болтами, которые срезались под действием тяги твердотопливных двигателей стартового агрегата. Раскрытие крыла осуществлялось специальным гидравлическим механизмом с пиротехническим приводом. При этом особое внимание уделялось обеспечению синхронности раскрытия консолей крыла: при нарушении этого требования завал по крену на малой высоте грозил аварийным исходом старта.
Разумеется, все эти особенности несколько усложняли и утяжеляли пусковой контейнер, но он все равно оказывался легче, чем совокупность простого контейнера и пусковой установки, и главное – намного компактнее.
При выборе компоновочной схемы самолета-снаряда Челомей избежал соблазна использовать хорошо отработанную в то время схему с лобовым воздухозаборником и центральным телом, реализованную в самолетах-снарядах Лавочкина, Ильюшина и Мясищева, а частично и на американской крылатой ракете «Регулус-1». Плотность компоновки этих изделий оказалась невысокой из-за значительного объема, отводимого под воздуховод. По-видимому, Челомей, уже предвидя возможность создания противокорабельной модификации самолета- снаряда, стремился получить в носовой части достаточные объемы для размещения антенны радиолокационной головки самонаведения (ГСН). Кроме того, как показало дальнейшее развитие техники, схема с изогнутым воздухозаборником обеспечивала прикрытие компрессора с вращающимися дисками лопаток от радиолокационного излучения что существенно снижало эффективную поверхность рассеяния самолета-снаряда Тем самым задолго до появления американского самолета F-117 технология «Стелс» была реализована в советском беспилотном летательном
