-Конечно, - кивнул Тёмный лорд. – Я помню, Таркин по этому поводу сильно иронизировал. Звёздная станция превратилась в Звезду смерти. Но он не возражал.
-Я тоже, - Палпатин вздохнул. – Закончили с линией “Дома”. Теперь. Твои дети.
-Да, - сказал Тёмный лорд. – Иногда я к ним боюсь приближаться. Всё жду, что меня снова скрутит. Эти иррациональные вспышки… - лицо его стало злым и резким. – Ненавижу.
-Всё это укладывается в следующую линию, - аккуратно сказал император. – Назовём её линией влияния энфэ на нашу жизнь.
Они переглянулись.
-Давай, Вейдер, - сказал Палпатин. – Сам перечисляй. Я послушаю.
Его губы сложились в сардоническую ухмылку. Императору было больно.
-Моё рождение на Татуине, - холодно и зло сказал Вейдер. – Приезд джедаев, совпавший с приездом вашего ученика. Атака вашего ученика джедаев на Набу. Глупая смерть Куай-Гона и Сайрина. Смерть моей матери. Моя психанутая привязанность к жене. Моя психанутая привязанность к детям. То, как у меня дрогнула рука на… Впрочем, главное – Оби-Ван. Йода и Оби-Ван…
Он замолчал. Два ладони сжали друг друга.
-Потом то, что я вынужден был тебя к себе привязать, - спокойно сказал император. – Наши конфликты на этой почве. Твоя гордость и твоя усталость от такой жизни. Потом одновременно Таркин взорвал Альдераан, а ты нашёл сына. Государство попало в тяжёлое положение, а два его правителя выясняли отношения между собой. Мы стали почти врагами. Да, именно твоя психанутая привязанность к сыну. Ты четыре года на него одного смотрел. И больше ни о чём не думал. Если бы старый дедушка на себе эксперимент не поставил и не съехал с катушек, то, кто знает, может, ты бы меня убил. И сам умер. Приём не очень честный: я бил на ужас и жалость. Но коль скоро больше ничего не работало… Сформулируешь основные параметры столь разных случаев?
-Да, - ответил Тёмный лорд. – Полная или частичная невменяемость до того рассудительных и вменяемых людей. Например, Альдераан. Таркин карьерист, но не дурак. Он мог бы очень многое сделать. Но взорвать планету – слишком большой риск. Даже если бы он выставил себя исполнителем. Я, как идиот, прозевавший этот выстрел. Я, который обнаружил в одном из пилотов Альянса сына, из-за чего позволил ему взорвать станцию со всеми людьми. Я двадцать пять лет назад. В самый необходимый момент, когда надо было быть хладнокровным, когда вы нуждались в моей трезвой голове, руке и помощи – психующий из-за снов, в которых умирает моя жена. Я с трудом тогда думал о другом, и вообще соображал, что делаю. Вы помните.
-Помню.
-Из-за этого невероятного состояния меня и сумел почти прикончить Оби-Ван. А, ну да. Ещё в копилку. То,
-Да!
Они вновь переглянулись.
-А ещё то, что заметила умница Мара, - сказал Вейдер. – Вы знаете, я действительно любил жену. По-настоящему. Глубоко и всерьёз. Я думаю, наш союз не разорвали бы империя или республика. Мы бы всё преодолели. Её маска демократки была то же, что моя маска джедая. Но она умерла. И любовь как будто выключилась.
Он снова замолчал. Не отвернулся. Только сильней сжал кулаки.
-Интересно, - нейтральным тоном сказал император, - сколько нас, инвалидов этой войны? Звёздных войн…
Замолчал, нахмурился. Будто тень пролетела. Нахмурился ещё больше. Покачал головой.
-А потом любовь снова словно включилась. Когда я узнал о детях, - сказал Вейдер, будто не было паузы и императорских слов. – Но как только что-то пошло не так, как только давления этой привязанности на меня не хватило для того, чтобы я вас смог уничтожить – всё выключилось вновь. А сейчас… сейчас началось иное. Я смотрю на этого мальчишку. Изумляюсь ему. Привыкаю к мысли, что у меня взрослый сын. С любопытством говорю с ним. Постепенно лучше узнаю в разговорах. У меня возникает симпатия и ощущение родства. Но так и должно было быть. Постепенно и осторожно. А не эта мгновенная истерическая замкнутость на сыне. Такое ощущение, император, что только вы неподвластны воздействиям такого рода.
Палпатин глубоко задумался.
-Вообще-то меня действительно толкали к безумию, - сказал он неуверенно.
-Но вы приняли решение сами, причём это подталкивание использовали, как ботан, в собственных целях.
-Спасибо за комплимент.
-Пожалуйста, - улыбнулся Вейдер.
Палпатин какое-то время помолчал.
-Возможно, я слишком стар, скептичен и слишком мало податлив на влияние, - сказал, наконец, он. – Я сам виртуоз-манипулятор, так что любую манипуляцию интуитивно чую. Но не стоит считать мою неподатливость аксиомой. Может быть, они только того и ждут. Когда я решу, что меня им не подчинить. Так что ты меня контролируй.
-Слушаюсь и повинуюсь, мой повелитель, - отрапортовал Тёмный лорд. – Есть следить за вами денно и нощно… Вообще-то я это и делал. Когда вы с ума сошли.
-Значит, есть опыт, - кивнул Палпатин. – Ну что же. Каков вывод из вышесказанного. Параллельно с тем, что мы ожидаем информацию об энфэ из внешнего источника, мы тщательно отслеживаем любое влияние энфэ внутри себя. Предупреждён – значит вооружён, основные параметры такого воздействия мы знаем.
-Это когда кого-то заносит.
-Грубо, но верно. Будем следить затем, чтобы не заносило. А если это всё-таки случится, то сам человек, зная, что с ним происходит, в состоянии повлиять на этот процесс. Да, Вейдер.
-Да.
-Вейдер.
-Я понимаю смысл и важность вопроса. Да.
-Ладно.
-Повелитель.
-Да?
