Я наблюдаю за этой картиной и тщетно пытаюсь не улыбаться. Получается плохо, и я, расплывшись в улыбке, медленно подхожу к тебе и висну сзади на шее, целуя такой любимый, невероятно притягательный затылок:
- Привет...
Вздыхаю и смотрю на медведей, смущенно прикусывая губу:
- Знаю. У меня времени не было их постирать...
- Угу... - я все так же пристыженно перевожу взгляд в пол и обхожу тебя, обнимая за талию. - Я это сегодня же сделаю.
Я послушно иду в гостиную за свертком, приношу его в лабораторию и смотрю на тебя, наконец, решаясь спросить:
- Северус, а ты часто с ними так... беседуешь?
Я смеюсь и разворачиваю хрусткую бумагу, тут же расплываясь в улыбке. Гляжу на медведей и качаю головой:
- Ах вы капризные маленькие негодяи, как не стыдно выпрашивать себе подарки? - наклоняюсь к малышам и бережно ерошу их шерстку там же, где их только что гладил ты. Нашим маленьким плюшевым друзьям должны обязательно понравиться эти одежки — крошечные свитера, шарфы, по паре штанишек и аж по две мантии на брата. Ничего не скажешь — у меня такой набор появился только в Хогвартсе...
- Это только моя прерогатива, - улыбаюсь я и целую твои невозможные, просто невероятные губы, обнимая за шею и забывая обо всем на свете, даже о наших чудных медведях. У меня по-прежнему остаются только детские способы поблагодарить тебя, но ведь я сам, такой по-детски угловатый и все еще задевающий бедрами все углы наших столов и дверные проемы, нравлюсь тебе и этим тоже, правда? Хотелось бы верить, ведь иначе мне придется меняться вновь.
Я усмехаюсь и нежно глажу твою шею, слегка прикусывая губу:
- Поэтому тебе нравится, когда я пользуюсь
Я смеюсь и опускаю взгляд. Да, Тедди ужасно взъерошенный, и в очках он становится моей маленькой плюшевой копией - особенно когда я таскаю его в лаборатории и шутливо вручаю ему на передержку свои пробирки с чем-нибудь важным. Но больше всего он похож на меня, когда я играю с ним и Арчи... иногда даже неприлично. Как-то раз я нашел в маггловском магазинчике маленькие упаковки контрацептивов, и ради шутки положил их рядом с медвежатами, да так и забыл потом убрать. Твое выражение лица при виде этой милой сцены я люблю вспоминать до сих пор.
- Я до сих пор не утерял свое детское обаяние, - нахально улыбаюсь я, начиная целовать твою шею и переходя на грудь.
Я поднимаю на тебя взгляд и смотрю прямо в глаза, не отрывая губ от твоей ключицы. Рука моя так привычно скользит по твоему боку к бедру, что я уже даже не замечаю этого жеста, просто прикасаясь к невозможно родному и любимому до дрожи в коленях телу.
Я бросаю взгляд на часы и возвращаюсь к тебе, притягивая к себе за пояс и жалобно глядя в глаза:
- Ну Северус, уже вечер... а я тебя хочу.
- Тогда идем ужинать скорее, - ты не очень любишь, когда я тяну тебя за руку на кухню, потому что тогда - я готов поклясться! - у тебя создается впечатление, что я твой ребенок, а не муж. Но я все равно буду подпрыгивать на месте, спешно уничтожая еду, а потом лихорадочно мыться, только чтобы запрыгнуть с тобой в постель. Да, ты дисциплинируешь, но кто сказал, что эту дисциплину нельзя ужать до нескольких минут вместо обстоятельного часа-полутора?
Да, мы вместе уже больше десяти лет, но я по-прежнему краснею и пытаюсь сдержаться, когда вижу тебя таким неспешным и... уй, лучше бы мне об этом не думать, потому что ты роскошный. Я прикрываю глаза рукой и тянусь к указанному тобой месту под подушкой, спешно отворачиваясь, чтобы не показывать, насколько сильно я возбужден одним твоим видом.
Я бережно убираю сертификаты, улыбаясь так широко, как только могу. Ты продолжаешь баловать меня, даришь подарки, которых я даже недостоин - в конце концов, это я довел бедных мишек до такого состояния, - и я уже не знаю, как могу тебя отблагодарить. Впрочем, один вариант у меня всегда остается, и сейчас я намерен воплотить его в жизнь, взвизгивая и кидаясь тебе на шею, пытаясь повалить на кровать и