Вставали дикие хребты.
Давно остались за спиною
Поволжье,
Вздыбленный Урал.
Тащился поезд, будто Ноев
Ковчег.
И горестный хорал
Вздымал
С немой молитвой в небо,
Должно быть, требовал венца.
Вагоны -
Кто в них только не был –
Стонали грузно без конца.
Сквозь их оконные решетки
Из сотен глаз
Тоска лилась...
И однопутка нитью четкой
Вдоль рек порожистых
Вилась.
Она двоилась
В черных плесах,
Сияньем солнечным лучась.
Наматывалась на колеса,
Чтоб убывать за часом час.
Ей не было конца и края
Дороге этой.
И над ней
Плечами с шумом напирая
На выступы седых камней,
Дым вился, поначалу стоя...
Потом стелился...
А потом
На ребра
Жестких сухостоев
Напарывался животом...
Уже проплыли мимо окон
И Верхнеудинск, и Чита,
Отмеченные зорким оком..
.
И отчуждения черта
Легла меж ними и составом,
Уставшим день и ночь идти.
Уже здесь
Книга верст версталась
Второго главного пути.
Вдоль полотна
Сновали люди –
Таскали рельсы,
Жгли костры...
