демократическому, а не по советскому принципу. Далее советское правительство отказывалось от всех своих требований в отношении польской армии и ее вооружения, а также от железнодорожного участка Волковыск — Граево. Государственная граница согласно нашему новому предложению намечалась восточнее линии, установленной Верховным союзным советом 3 декабря 1919 г., причем Восточная Галиция оставалась к западу от нее.

Уже 24 сентября в своей директиве на имя всех командующих фронтами главком основной задачей настоящего времени ставил „окончательную ликвидацию Врангеля в возможно короткий срок“. В связи с этим главной задачей Западного фронта теперь являлось восстановление его боевых сил и подготовка к решительному удару против поляков совместно с Юго-Западным фронтом. Этот удар предвиделся не ранее середины ноября. Юго-Западному фронту ставилась задача — выигрыш времени до подхода крупных подкреплений, которые будут даны после ликвидации Врангеля».

Польские войска 2 (15) октября без боя взяли Минск, а 4(17) октября, в последний день боевых действий, — Мозырь и Коростень. Но еще 29 сентября (12 октября) было подписано соглашение о перемирии, которое вступило в силу 18 октября. А уже 27 октября (9 ноября) был подписан предварительный мирный договор.

Пилсудский вызвал врангелевского представителя Махрова 30 сентября (13 октября) и сообщил ему о предстоящем подписании перемирия. Он предложил, чтобы русские войска покинули польскую территорию до дня вступления в силу договора — 5 (18) октября, иначе их придется интернировать. После поездки в Париж к Струве Махров вошел в контакт с петлюровцами, и русские войска были передислоцированы в районы, занятые частями Украинской народной армии.

Франция не отказалась от признания Врангеля. 6(19) октября в Крым прибыла французская миссия во главе с верховным комиссаром графом де Мартелем. 10 (22) октября Струве даже сообщил, что есть надежда на получение займа во Франции. Но тогда уже наступали последние дни белого Крыма.

Получилось так, что осенью 1920 года Врангелю противостояли наиболее боеспособные соединения Красной армии, не затронутые варшавской катастрофой. Врангель, как и Пилсудский, хотел воодушевить свои войска национальной идеей, однако к исходу третьего года Гражданской войны это не получилось. Белые войска слишком устали, да и популярных политических лозунгов, способных привлечь казачество и крестьянство, барон так и не выдвинул. К тому же в качестве мобилизационной базы он имел лишь трехмиллионное население Крыма и Северной Таврии.

После провала Кубанской операции Врангель свел свои войска в две армии: 1-ю армию А. П. Кутепова составили 1-й и Донской корпуса, а 2-ю армию Д. П. Драценко — 2-й и 3-й корпуса и Терско-Астраханская бригада. И. Г. Барбович возглавил Отдельный конный корпус. После неудачи Заднепровской операции Драценко был заменен Ф. Ф. Абрамовым. В начале сентября у белых было 28 400 штыков и 15 500 сабель, у красных (в Северной Таврии) — 38 400 штыков и 7080 сабель. Общая списочная численность военнослужащих Русской армии (вместе с тыловыми и охранными частями, военными учреждениями, учебными лагерями для мобилизованных военнопленных и кадетскими училищами) достигала в тот момент трехсот тысяч человек, включая 30 тысяч раненых и больных. В Северной Таврии находилось до ПО тысяч солдат, из них 44 тысячи — в боевых частях. В Крыму в боевых частях было до шести тысяч человек. В октябре боевой состав значительно сократился. Из примерно пятидесяти тысяч офицеров только шесть тысяч находились в боевых частях и еще 13 тысяч — в ближнем тылу. 31 тысяча офицеров служили в тыловых учреждениях или были ранены и больны. В конце сентября Врангель получил последнее пополнение — две тысячи кубанских казаков Повстанческой армии генерала М. А. Фостикова, вывезенных из Грузии.

Хотя Врангель и говорил о необходимости взаимодействия с поляками, в сентябре он предпочел развивать наступление на Донбасс. H. E. Какурин описывает оперативную обстановку на этом направлении: «1 сентября противник перешел в общее наступление против каховской группы и оттеснил ее в исходное положение, но при этом ему все-таки не удалось овладеть каховским плацдармом, и бои здесь замерли 5 сентября… 19 сентября противнику удалось овладеть гг. Александровском и Ореховом, а 23 сентября он занял важную узловую станцию Синельниково. Однако, вскоре очистив ее, он оттянул свой фронт на Славгород, продолжая зато развивать усиленно давление в сторону Донецкого бассейна. К 29 сентября донской корпус армии Врангеля подошел к границе Донбасса у ст. Доля и Мандрыкина, а южнее перешел за линию железной дороги Волноваха — Мариуполь, заняв эти пункты». В этих боях врангелевцы захватили до двенадцати тысяч пленных, 40 орудий, шесть бронепоездов. Но это были последние серьезные успехи Русской армии.

В сентябре наркомвоенмор Троцкий написал воззвание к кадровому составу войск противника:

«Офицеры армии барона Врангеля!

Время, опыт должны были обнаружить перед большинством из вас ту преступную и постыдную роль, какую вам навязали ваши вожди, в то время как трудовая Россия истекает кровью в борьбе с польской шляхтой, которую поддерживают хищники всех стран.

Вы, русские офицеры, выполняете роль вспомогательного отряда на службе польских панов.

Кто вас ведет? Черносотенный немецко-русский барон, который пытался стакнуться с кайзером Вильгельмом против Антанты; который вел интриги против Деникина, обвиняя его в демократизме; который сейчас выставляет свою кандидатуру на роль хозяина-монарха России.

Сознавая, однако, свое бессилие, барон Врангель готов отдать своим покровителям и господам три четверти России на растерзание, чтобы остальную четверть поработить самому. Английские газеты разоблачили соглашение Врангеля с французским правительством; по сообщению „Дейли Телеграф“ от 19 августа, он передал французскому синдикату монополию вывоза из южных гаваней. „Дейли Геральд“ от 30 августа сообщает, что Врангель передал французской буржуазии эксплуатацию всех железных дорог Европейской России, таможенные пошлины, хлеб по норме довоенного экспорта, уголь, три четверти добычи нефти и пр.

Врангель живет и действует милостью англо-французских капиталистов, которые для экономического закабаления русского народа готовы пользоваться и чехословацким корпусом, и дивизиями из чернокожих, и армией Врангеля.

Каковы бы ни были ваши первоначальные намерения, вы являетесь сейчас не чем иным, как наемным войском на службе биржевого капитала и вспомогательным отрядом кровожадной и хищной польской шляхты, ненавидящей трудовой русский народ.

Попытки Врангеля перекинуться на Кавказ разбиты, десанты его сокрушены; неделей раньше или неделей позже ваша армия будет разбита. В этом вы сами не можете более сомневаться, но этот результат будет достигнут ценой новых потоков крови и дальнейшего истощения нашей страны.

Не довольно ли уроков прошлого?

Не слишком ли ясно теперь для всех, что затягивание борьбы в Крыму, бесцельное само по себе, способно только усилить польских панов и помочь им держать в кабале Восточную Галицию?

Рабоче-крестьянская Россия нуждается в труде, в хозяйственном и культурном возрождении. Оно может быть достигнуто лишь путем прекращения бессмысленной и бесполезной гражданской войны.

Во имя единодушного труда всех и всего, что есть честного в русском народе, руководимые заботой о возрождении трудовой России, мы призываем вас: Откажитесь от постыдной роли на службе польских панов и французских ростовщиков, сложите оружие, бесчестно направленное против собственного народа. Честно и добровольно перешедшие на сторону Советской власти — не понесут кары. Полную амнистию мы гарантируем всем, переходящим на сторону Советской власти.

Офицеры армии Врангеля! Рабоче-крестьянская власть последний раз протягивает вам руку примирения».

Кроме Л. Д. Троцкого воззвание подписали В. И. Ленин, M. И. Калинин, главнокомандующий С. С. Каменев и председатель Особого совещания при главнокомандующем А. А. Брусилов. Оно было опубликовано в «Правде» 12 сентября 1920 года и широко растиражировано в листовках, разбрасывавшихся над врангелевскими позициями.

Вряд ли сведения из британских газет, которыми оперировал Троцкий, насчет далекоидущих экономических обязательств, данных Врангелем французам, соответствовали действительности. Во всяком случае, никаких доказательств этого до сих пор не найдено ни в французских архивах, ни в архиве Врангеля.