Ветра шуршат в высоких травах,И низко клонится ковыль.Когда про удаль СвятославаРучей журчит степную быль, —Выходят витязи в шеломах,Скликая воинов в набег.И долго в княжеских хоромахС дружиной празднует Олег.А в полночь скифские курганыВздымают в тень седую грудь.Им снится, будто караваныК востоку держат долгий путь.Им снятся смелые набеги,Скитанья, смерть, победный рев,Что где-то рядом печенегиСправляют тризну у костров.Там — мрак и гул. Обломки мифа.Простор бескрайный, ковыли…Глухой и мертвой хваткой скифаХватали зори край земли.1937{235}
236. Весеннее
Я шёл весёлый и нескладный,Почти влюблённый, и никтоМне не сказал в дверях парадных,Что не застёгнуто пальто.Несло весной и чем-то тёплым,А от слободки, по низам,Шёл первый дождь,Он бился в стёкла,Гремел в ушах,Слепил глаза,Летел,Был слеп наполовину,Почти прямой. И вместе с нимВступала боль сквозная в спинуНедомоганием сплошным.В тот день ещё цветов не знали,И лишь потом на всех углахВразбивку бабы торговали,Сбывая радость второпях.Ту радость трогали и мяли,Просили взять,Вдыхали в нос,На грудь прикладывали,Брали,Поштучно,ОптомИ вразнос.Её вносили к нам в квартиру,Как лампу, ставили на стол,—Лишь я один, должно быть, в миреСпокойно рядом с ней прошёл.Я был высок, как это небо,Меня не трогали цветы,—Я думал о бульварах, где быМне встретилась случайно ты,С которой я лишь понаслышке,По первой памяти знаком, —Дорогой, тронутой снежком,Носил твои из школы книжки….Откликнись, что ли!Только ветерДа дождь, идущий по прямой…А надо вспомнить —Мы лишь дети,Которых снова ждут домой,Где чай остыл,Черствеет булка…Так снова жизнь приходит к намПоследней партой,Переулком,Где мы стояли по часам…
