чем вздох между точек…Как платье.Как будто бы девушка это:с длинными глазами речек в осень,под взбалмошной прическойколосистого цвета,на таком ветру,что слово… назад… приносит…И снова глаза морозит без шапок.И шапку понес сумасшедший просторв свист, в згу.Когда степь ногами накреняется набоки вцепляешься в стебли,а небо — внизу.Под ногами.И боишься упасть в небо.Вот Россия.Тот нищ, кто в России не был.
2. Год моего рождения
До основанья, а затем…«Интернационал»Тогда начиналась Россия снова.Но обугленные черепа домовне ломались,ступенями скалясьв полынную завязь,и в пустых глазницахвороны смеялись.И лестницы без этажейподнимались в никуда,в небо, еще багровое.А безработные красноармейцыс прошлогодней песней,еще без рифм,на всех перекрестках снималинемецкую проволоку,колючую, как готический шрифт.По чердакам еще офицеры металисьи часы по выстрелам отмерялись.Тогда победившим красным солдатамбогатырки-шлемы уже выдавалии — наивно для нас,как в стрелецком когда-то, —на грудь нашивали мостики алые[60].И по карусельным ярмаркам нэпа,где влачили попыкавунов корабли,шлепались в жменюогромадно-нелепые, как блины,ярковыпеченные рубли…[61]Этот стиль нам вралпро истоки,про климат,и Расея мужичилася по нем,почти что Едзиною Недзелимой,от разве с Красной Звездой,а не с белым конем[62].Он, вестимо, допрежь лгалпро дичь Россиеву,что, знамо, под знамяврастут кулаки.Окромя — мужикиопосля тоски.И над кажною стрехой(по Павлу Васильеву)рязныя рязанския б пятушки.Потому что я русский наскрозь —не смирюсь со срамомналяпанного а-ля-рюс.
