Но вы же понимаете, что таких студентов может быть дюжина-другая. А что потом?

- А потом… Если это не ученик Слизерина, то от лестницы, ведущей в подземелья, ему необходимо было пройти мимо Парадной лестницы и галереи портретов возле неё, - вслух соображал Северус, поворачиваясь к другому портрету. - Сэр Виндиктус…

Виндиктус Веридиан, второй портрет которого висел в той самой галерее, коротко кивнул. И назвал имя.

Профессор МакГонагалл застыла неподвижной статуей.

- Пятикурсник? - недоверчиво переспросила мисс Барлоу. - Но заклинание Obscure проходят только на седьмом.

- Отличник, - деловито прокомментировал Флитвик - Есть же учебники, конспекты лекций… Думаете, старшекурсники держат их под замком? В конце концов, есть библиотека. Но главный вопрос - что же мы теперь будем делать? Ведь вы, директор, затеяли это расследование не ради праздного любопытства?

- Думаю, для начала, - задумчиво отозвался профессор Снейп, - нам нужно пригласить его сюда.

* * *

- И почему вы решили, что это я? Это мог быть кто угодно другой, - Криви почти в точности повторяет слова Малфоя.

Драко тоже присутствует на педсовете. Сидит в кресле в дальнем углу кабинета и не проявляет никакого интереса к происходящему. Он занят исключительно своими ногтями и выглядит полностью поглощённым этим делом.

- Вас видели, - отвечает Снейп.

- Кто видел?

Директор не собирается отвечать на этот вопрос, но вместо него неожиданно отзывается МакГонагалл:

- Вы забыли о портретах, мистер Криви. Полная Дама подтвердила, что вы вернулись в спальню как раз после того времени, как было совершено нападение, а сэр Веридиан видел вас идущим от слизеринских подземелий.

- Это не доказательство. Да портреты вообще не могут быть свидетелями…

- …В суде, - договорил за него Снейп. - Но мы сейчас и не в Визенгамоте. Для нас этих доказательств вполне достаточно. Или вы желаете принять веритасерум и доказать нам, что всё было не так?

Нет. Веритасерум он принимать не желает.

- Ну и что? - с великолепным презрением выдаёт Криви. - Ну и сдох бы он под этой лестницей, кому бы стало хуже?

Снейп с трудом удерживается от ответа. Даже прикусывает губу, чтобы случайно не открыть рот. Письмо Люциуса лежит во внутреннем кармане его мантии и явственно греет грудь.

- И всё-таки, потрудитесь объяснить, - настаивает декан Гриффиндора. - Почему вы столкнули с лестницы мистера Малфоя?

- Да потому! - кривится Деннис. - Мой брат погиб из-за них. Его убил один из них. Колин мёртв, а этот жив. Это нечестно.

- Если я не ошибаюсь, мистера Малфоя судил Визенгамот и вынес своё решение. Вы не согласны с решением суда, мистер Криви?

- С решением суда? Это же… Это какая-то пародия на суд! Он убийца, а его приговорили к какой-то ничего не стоящей фигне! Подумаешь, отстегали прутом по заднице; он уже и думать забыл об этом, а Колина всё равно не вернёшь!

Драко не поднимает головы, демонстративно продолжая полировать ногти.

- Ничем не вернёшь, - соглашается Снейп. - Но мистер Малфой не убивал вашего брата. И никого не убивал, как бы вы ни были уверены в обратном. А вот вы, мистер Криви, едва не стали убийцей.

- Он - Упивающийся смертью. У него метка на руке, - объясняет Деннис.

Директор задирает рукав и показывает Деннису почти неразличимые бледные линии на своём предплечье:

- Видите? У меня тоже метка на руке. Меня вы тоже хотели бы убить?

Криви явно не готов к такому повороту.

- Но вы… Вы же были на наше стороне. Вы приняли метку, чтобы помогать нам…

Кому помогать? Тебе, сопляк?..

- А почему принял метку мистер Малфой, вы не интересовались? - вкрадчиво спрашивает Снейп. - И тот факт, что семья мистера Малфоя давно была бы мертва, если бы он этого не сделал - это тоже неважно?

- Мне плевать на его семью, - отзывается Деннис. - Для меня важна моя собственная.

- Я не вижу смысла в дальнейшей беседе, - вставляет профессор МакГонагалл. - Меня только интересует, откуда вам известно ослепляющее заклинание? Насколько мне известна школьная программа, вы пока ещё его не изучали.

- Семикурсники отрабатывали в общей гостиной, - нехотя поясняет Деннис. - Я видел. Ну и там ничего сложного не было…

- Похвальная тяга к знаниям, - иронично отмечает Флитвик. - А теперь я, пожалуй, повторю свой вопрос - что вы собираетесь делать дальше, директор?

- Что мы собираемся делать, - поправляет Снейп. - Я думаю, этот вопрос надлежит решать общим голосованием всех учителей. Лично мне кажется невозможным дальнейшее пребывание мистера Криви в Хогвартсе, но я допускаю, что у вас может быть и другое мнение на этот счёт.

- Исключение из школы кажется вам достаточным наказанием за покушение на убийство? - недоверчиво переспрашивает Аврора Синистра.

- Мистер Криви - несовершеннолетний, - напоминает директор. - В любом случае, в Азкабан его за это не отправят. А захотят ли родители мистера Криви самостоятельно ограничить свободу сына - это их личный выбор. У магглов на этот случай есть специальные школы для трудных подростков, но нам они до сих пор не были нужны.

- Тогда будем голосовать, - подытоживает МакГонагалл.

* * *

В понедельник перед занятиями на специальном собрании в Большом зале директор объявляет, что пятикурсник Гриффиндора Деннис Криви исключён из школы Чародейства и Волшебства Хогвартс за попытку убийства другого ученика. Имени Драко не звучит, но большинству учащихся каким-то образом и так известно, о ком идёт речь.

Снейп смотрит на гриффиндорцев. Те заметно шокированы и удручены, но на лице Поттера читается не особо скрываемое облегчение. «Рад, что не Уизли», - понимает профессор.

Что ж, не ему одному пришло это в голову.

Глава сорок третья. Снейп.

Северус Снейп обладает неимоверной силой воли. И железной выдержкой. И сильным характером. И Мерлин знает, чем ещё.

Только этим можно объяснить то, что письмо, полученное от Люциуса ещё утром, он таскает в кармане до самого вечера, не делая попыток вскрыть конверт и прочитать послание. И даже не думая об этом. Ну, хорошо, - думая, но не чаще, чем раз .. ну, скажем, в пять минут.

От писем, приходящих на имя Снейпа, но, тем не менее, предназначенных Драко, этот конверт отличается дополнительной припиской, помимо имени адресата, - «лично в руки». Это даёт Северусу возможность надеяться, что, развернув письмо, он не прочтёт там, как уже было однажды, «здравствуй, сын».

Только поздно вечером, когда студентам положено видеть сны в своих - ну, хотелось бы на это надеяться, - постелях, Северус позволяет себе сломать сургучную печать, открыть конверт и вытянуть из него узкий белый лист, сложенный в несколько раз. Следом за письмом из конверта выскальзывает ему на колени среднего размера колдография. Портрет Люциуса. Самодовольная усмешка, независимый прищур, чуть заметный наклон головы.

Павлин… Как есть павлин. Типичный Малфой. Ни Азкабан тебя не исправил, ни немилость Лорда. Так что вряд ли что-либо вообще способно сделать это. Тебе гораздо больше подошло бы имя твоей жены…