Гринграсс и Ургхарт, Булстроуд и Гойл, одна из Кэрроу и Стоун...
Мэл смотрит на меня. Я молчу и не двигаюсь. Тогда он подходит к младшей Гринграсс и протягивает ей руку. Она в ответ кладёт изящную ладонь ему на плечо, и они кружатся в вальсе.
Какая глупая история, думаю я. Завтра с утра нам отдадут палочки, потом мы сядем в Хогвартс-экспресс и поедем домой. Зачем всё это было? Почему в этом году такой странный май?
Я нахожу Блейза и прошу его о небольшой дружеской услуге.
Через пять минут я стою, прижавшись лопатками к каменной кладке стены в мужском туалете. Мои ноги широко расставлены, брюки расстёгнуты, а член находится глубоко в глотке Забини. Я лихорадочно сжимаю и разжимаю кулаки, царапая пальцами холодный камень, чтобы не вцепиться в его волосы, задавая нужный ритм... Нет, Блейз это переживёт, у него большой опыт подобного обхождения. Но я по себе знаю, насколько это неприятно. В приличном обществе так не принято, мысленно фыркаю я.
Забини, будто услышав посторонние мысли в моей голове, переходит к более активным действиям, так что очень скоро мыслей у меня не остаётся совсем, ноги подгибаются, а перед глазами вспыхивают белые и малиновые пятна...
Блейз с трудом удерживает меня в вертикальном положении, довольно облизываясь, как сытый кот:
- Дрейк, погоди, не падай... Если хочешь, пойдём к тебе, там будет удобнее.
Я мотаю головой. В горле совсем пересохло...
- Не хочу, - скорее шепчу, чем говорю я. - Спасибо, Блейз. Но мне на сегодня достаточно...
Он пожимает плечами.
- Если вдруг передумаешь, только позови.
Я киваю. Но я не передумаю.
* * *
Часть вторая. Желания и обязательства.
Глава двенадцатая. Поттер.
Из камина Гарри шагнул так осторожно, будто боялся ловушки. Здравый смысл подсказывал, что опасаться нападения ему не стоит - бывшие Упивающиеся Смертью должны быть счастливы уже тем, что им вернули палочки и оставили в покое. Но всё-таки, с Малфой-мэнором у Гарри были связаны довольно жуткие воспоминания...
- Поттер, - холодно констатировал Малфой. Он стоял посреди каминного зала и, по-видимому, ожидал его прибытия.
- Малфой, - эхом отозвался Гарри.
- Пойдём в кабинет. Там поговорим, - и, не дожидаясь ответа, развернулся и пошёл к выходу из зала.
Гарри оставалось только последовать за ним. По мрачному коридору, стены которого были полны портретов в позолоченных рамах. И ведь наверняка наследник Малфоев нежно любит своё родовое гнездо, но одному Мерлину известно, как это ему удаётся.
А вот в кабинете было довольно уютно. Большой письменный стол с аккуратной стопкой бумаг на нём, солидное кресло - перед столом и два других, поменьше - рядом с распахнутым настежь окном.
В одно из этих кресел Малфой сел сам, на другое кивнул Поттеру.
Под окном цвели кусты шиповника, так что кабинет был полон тёплого сладкого запаха и жужжания шмелей.
- Итак?.. - коротко поинтересовался хозяин.
Его требовательный тон был совершенно невыносим, с точки зрения Гарри. Но, как-никак, Поттер сам отправил ему письмо с предложением встретиться и обсудить судьбу Малфоя-старшего. Чего теперь жаловаться.
- На прошлой неделе я разговаривал с министром, - сухо сказал Гарри, решив не обращать внимания на бесцеремонное обращение. - Люциусу грозит от пятнадцати до двадцати лет Азкабана. Я пытался вмешаться, но мне дали понять, что хватит с меня и слизеринцев. Со старшим поколением Кингсли решил разобраться сам, и со всей суровостью.
Драко молчал. Ждал продолжения.
- Суд назначен на седьмое число. Так что надо успевать действовать раньше.
- Как действовать? - ровно спросил Драко.
Вот она - точка невозврата. Сейчас Гарри поделится с Малфоем своим планом, и обратной дороги уже не будет. Золотой мальчик, победитель Волдеморта и спаситель магической Британии станет предателем и государственным преступником.
- Его пока содержат в камере Аврората, - начал рассказывать Гарри после небольшой паузы. - В Аврорат у меня есть постоянный пропуск. По этажам разделения нет, так что в мантии-невидимке я куда угодно могу пройти.
- Ты уверен, что твоя мантия обманет тамошнюю защиту?
- В Гринготтсе защита не слабее стояла, а мантия сработала, как надо, - возразил Поттер.
- Ну хорошо. Давай дальше, - кивнул Малфой.
- Мимо охраны пройду. Ключи от камеры мне не нужны, там в дверях окошки для еды, маленький пакет вполне пролезет. А в пакете - портключ на континент.
- Не выйдет, Поттер. От портключей в Аврорате защита точно установлена.
- От той дешёвки, что на Дрянн-аллее продаётся - установлена. А от старинных родовых артефактов её фиг установишь, там везде индивидуальные принципы действия. Малфой, у тебя же наверняка темномагической дряни полные сейфы.
Драко оскалился, как мелкий, но опасный хищник:
- Не твоё дело, Поттер, что у меня в сейфах.
- Не моё, - согласился Гарри. - Если нет портключа - ничего не выйдет.
- Один портключ отслеживается за десять минут, - задумчиво произнёс Драко. - Нужны по крайней мере два. И незарегистрированная палочка. И денег хотя бы галлеонов триста.
Он явно составлял в голове список необходимых вещей.
- Ещё нужна записка с твоим почерком, чтобы он поверил, - вставил Гарри.
Лицо Драко неуловимо изменилось.
- А сейчас, Поттер, ты выпьешь веритасерум, и расскажешь мне, не собираешься ли ты меня с портключами и этой запиской сдать аврорату, - угрожающе тихо сообщил он.
Поттер попытался оскорблённо вскинуться:
- Можно подумать, это мне нужно вытащить твоего отца из тюрьмы!
- Тебе это определённо зачем-то нужно. А вот зачем - ты мне тоже расскажешь, - пообещал Малфой. - Иначе можешь шагать туда, откуда пришёл.
Оставалось только согласиться:
- Тащи свой веритасерум.
Щелчком пальцев Малфой вызвал маленького испуганного эльфа:
- Из моей лаборатории одну склянку веритасерума. Шкаф у южного окна, третий ящик.
Эльф почтительно склонился ушами до пола и исчез. Почти моментально вернулся обратно с маленьким пузырьком. Гарри испугался, что при таких нечётких инструкциях эльф вполне мог перепутать зелье, но на пузырёк была наклеена этикетка с надписью от руки: veritaserum.
Драко откупорил склянку и протянул Гарри:
- До дна, Поттер.
Гарри поморщился и выпил.
* * *
- Дементор тебя подери, Поттер. Если бы не я варил зелье, в жизни бы тебе не поверил.
Гарри злился и краснел. Малфой сам хотел правды, а теперь эта правда ему не нравится. Чего ж ему нужно-то?
- Значит, ты готов рискнуть расположением своих высокопоставленных дружков только ради того, чтобы трахнуть меня?
