власть, возглавляемая Керенским, добровольно не ушла бы в отставку, не признала бы вновь организованной социалистической власти. И в этом смысле вся агитация и пропаганда, которая велась левыми с.-р., нимало не отличалась от агитации, которую вели большевики. И только несколько дней, предшествовавших созыву Всероссийского Съезда С.Р. и С.Д., внесли некоторое различие в методы агитации и пропаганды или, вернее, наметили различие в целях, которые ставили себе левые с.-р. и большевики.
Уже за несколько дней перед Всероссийским Съездом нам, левым с.-р., работавшим на заводах, фабриках и в казармах, было ясно, что большевистская партия мобилизует свои силы не только на тот случай, если Всероссийский Съезд создаст однородную социалистическую власть и объявит власть Советов, чтобы поддержать эту власть и оказать сопротивление тем силам, которые постарались бы снести ее; нам стало ясно, что они готовят восстание, захват власти до Всероссийского Съезда Советов. И в том вопросе мы с ними радикально разошлись. Мы указывали, что такой метод принудителен по отношению к Совету, метод захвата Петроградским гарнизоном при поддержке части рабочего класса, захват власти, которую нужно будет преподнести Сов. Р. и С.Д. Этот метод казался нам самым опасным, с одной стороны, и нецелесообразным — с другой. Нам казалось, что, если после того, как коалиционная власть обанкротилась, после того, как она изжила то минимальное содержание, которое, может быть, заключала в себе в первые дни, когда она стала пустым футляром, ничем не заполненным, когда коалиция стала почти ругательным словом в рабочих и солдатских кругах, когда ни одной солидной группы среди рабочих и крестьян вы не нашли бы, которая встала бы на защиту коалиционной власти, нам казалось, что можно безболезненно удалить этот пережиток, если будет созван Всероссийский Съезд Советов. Мы прилагали все усилия, чтобы был Съезд не только Советов Раб. и Солд., но и Крест. Деп. Если С.Р. и С.Д. объявит эту власть низложенной и возьмет на себя задачу организации новой власти, нам казалось, что не найдется ни в Петрограде, ни во всей революционной России, за редкими исключениями, никого, кто мог бы выступить против центральной объединенной организации — С.Р.С и К.Д. В то же время нам казалось, если это будет сделано иначе, если это пойдет под флагом захвата власти в Петрограде до Съезда Советов, это сможет произвести впечатление, которое получило затем название политической авантюры, борьбы за власть не С.Р. и С.Д., а определенной политической партии. И это сразу может осложнить положение и создать какую-то неблагоприятную атмосферу в не вполне сознательной части революционной демократии, и что мы не избежим, что и имело место, гражданской войны, которую мы, левые с.-р., никогда не смешивали с классовой революционной борьбой'20.
Затруднительное положение, в которое были поставлены благодаря усилиям Каменева и Зиновьева, а также противодействию левых эсеров большевики, всерьез думавшие о возможности использовать съезд Советов Северной области в целях мобилизации масс на вооруженное выступление, нетрудно понять, если учесть, что левые эсеры вместе с эсерами и меньшевиками-интернационалистами могли, вероятно, рассчитывать собрать на съезде до 35 голосов из 90. Таким образом, для того чтобы не допустить немедленного выступления, Каменеву и Зиновьеву достаточно было посеять сомнение в его целесообразности среди хотя бы десяти из оставшихся 55 делегатов (большевиков и максималистов) — несомненно, если бы дело дошло до голосования, им без особого труда удалось бы добиться своего.
Создается впечатление, что к моменту окончания съезда Советов Северной области его делегатов больше всего беспокоила возможность того, что ЦИК отсрочит созыв II Всероссийского съезда Советов или вовсе его отменит, ссылаясь на то, что он явится помехой подготовке к Учредительному собранию. Следовательно, одним из последних решений съезда было принятие воззвания к массам, в котором подчеркивалось исключительное значение Всероссийского съезда Советов и взятия им власти как единственной гарантии безотлагательных и справедливых выборов в Учредительное собрание21.
Съезд избрал Исполнительный комитет Советов Северной области. Несомненно, некоторые избранные в комитет большевики считали его прежде всего органом подготовки восстания. Так, Антонов- Овсеенко впоследствии писал в своих воспоминаниях о договоренности со Смилгой сразу после окончания съезда: Смилга должен был вернуться в Гельсингфорс, чтобы там организовать отряды матросов, пехоты и артиллеристов для поддержки восстания, а Антонов-Овсеенко оставался руководить работой комитета в Петрограде. Сигналом для отправки мобилизованных Смилгой отрядов должна была быть телеграмма из Петрограда: 'Присылай устав'. Антонов-Овсеенко ясно указывает, однако, что договоренность носила неофициальный, доверительный характер22. Предлогом для создания Исполнительного комитета съездом Советов Северной области явилась необходимость организации и подготовки военных сил для защиты и поддержки предстоявшего II Всероссийского съезда Советов; таким образом, даже левые эсеры, по сути, согласились внести свою лепту.
В сущности, съезд Советов Северной области явился шумной и откровенной демонстрацией ультрарадикальных настроений.
Более того, съезд еще продолжался, а многочисленные агитаторы-большевики уже энергично вели пропагандистскую работу во всех рабочих районах Петрограда, стремясь с переменным успехом обратить враждебность рабочих и солдат на Временное правительство, чтобы они по призыву были готовы немедленно выступить против него с оружием в руках. Однако с точки зрения интересов партии вся эта деятельность, тем более сразу после демонстративного ухода большевиков с заседания Предпарламента, имела весьма отрицательные последствия — резко возросла озабоченность поддерживавших правительство кругов в отношении намерений большевиков23! Теперь практически во всех петроградских газетах ежедневно публиковались статьи и заметки с разнообразными оценками деятельности большевиков и их планов. Например, в выходившей под редакцией М.Горького газете 'Новая жизнь' 15октября появилась передовая статья, в которой сообщалось, что большевики развернули агитацию за вооруженное восстание и что в настроениях масс нет единодушия — многие выказывают готовность к немедленным решительным действиям, но немало и тех, кто склонен уклониться от участия в восстании или проявляет полное равнодушие.
'Газета-копейка' 14 октября сообщала, что 'в революционно-демократических кругах имеются определенные сведения, что большевики деятельно готовятся к выступлению на 20 октября'. Спустя несколько дней в крайне правой газете 'Живое слово' появилась заметка, озаглавленная 'Большевики выступают', в которой говорилось: 'Кровавые и гнусные события 3–5 июля были только репетицией. Теперь большевики готовятся дать и само представление… На всех заводах, фабриках и во всех казармах ведется усиленная агитация. Большевики зовут рабочих и солдат по первому сигналу выйти с оружием в руках на улицы Петрограда для захвата власти, свержения Временного правительства и кровавой расправы с буржуями'. Авторы большинства подобных корреспонденций не только выражали тревогу и живописали ожидаемый разгул анархии, но и требовали от правительства принятия решительных мер, пока не поздно. Так, статья 'Пора действовать', помещенная в 'Биржевых ведомостях' (утренний выпуск 14октября), предостерегала: 'Большевики все определеннее и решительнее говорят о близком выступлении масс… Все, что делают большевики для разрушения обороны государства и революции, приемлется властью и государственной демократией спокойно и без противодействия… Этот момент… правительство должно использовать для твердых проявлений обороты революционного Петрограда от анархии'.
Конечно, как лидеры умеренных социалистов в Смольном, так и министры Временного правительства в Зимнем дворце в равной степени допускали вероятность в скором времени вооруженного восстания народных масс под руководством большевиков. На пленарном заседании Всероссийских Исполнительных Комитетов 14 октября Дан, обращая внимание участников на растущий поток сообщений об активизации левых сил и явных приготовлений большевиков к вооруженному восстанию, заявил: 'Мы должны определенно спросить своих товарищей большевиков, к чему они ведут эту политику?.. Большевики должны заявить на этой трибуне, правильно ли их понимает революционный пролетариат. Зовут ли они к выступлениям революционный пролетариат или нет… Я требую, чтобы партия большевиков прямо и честно ответила на этот вопрос: да или нет…' Ответ Рязанова с места был отнюдь не обнадеживающим: 'Мы требуем мира и земли'. Следует отметить, что в конце заседания даже Мартов, представлявший меньшевиков-интернационалистов, и левый эсер Лившиц поддержали предложенную Даном резолюцию, призывавшую рабочих, солдат и крестьян сохранять спокойствие и объявлявшую всякое выступление совершенно недопустимым24.
Судя по сообщениям печати, угроза со стороны большевиков обсуждалась в то время на каждом
