ежедневном заседании правительства Керенского. На закрытом заседании 17 октября министр внутренних дел Кишкин заявил, что 'у правительства достаточно сил, чтобы подавить в начале беспорядки, а для наступления… силы недостаточны'. По имевшимся у правительства сведениям, добавил Кишкин, восстание первоначально планировалось на 18 октября, но было отложено до 23 октября, так как 'силы не собраны, массы не подготовлены'25.
Министры обсуждали различные возможные меры борьбы с угрозой восстания под руководством большевиков, однако ввиду крайне сложного положения правительство ограничилось предписанием командующему Петроградским военным округом полковнику Полковникову привести в полную готовность все верные правительству воинские части. Ежедневно Временное правительство обращалось к массам с воззваниями, призывая их хранить спокойствие и порядок. Правительство явно надеялось на то, что большевики, выступив первыми, скомпрометируют себя. Реалистичная оценка сложившегося положения прозвучала в заявлении военного министра генерала Верховского: 'План есть, надо ждать выступления другой стороны. Большевизм в Совете рабочих депутатов, и его разогнать нет силы'26. Более самонадеянный ответ дал репортерам некий министр после вечернего заседания правительства 13 октября (в этот день закончил работу съезд Советов Северной области): 'В настоящий момент правительство меньше всего желает столкновения. Но что нам делать? Если большевики выступят, мы вскроем нарыв хирургически и удалим его раз и навсегда'27.
После съезда Советов Северной области Ленин продолжал настаивать на немедленном вооруженном восстании, тогда как Каменев и Зиновьев не менее энергично старались предотвратить преждевременное, по их мнению, восстание и успокоить опасения противников большевиков. Тем временем в казармах, на заводах и фабриках большевистские активисты вели агитацию и искали пути проведения в жизнь резолюции заседания Центрального Комитета 10 октября. Подготовка вооруженного восстания до Всероссийского съезда Советов была сопряжена с немалыми трудностями, о которых говорили многие участники двух важных собраний лидеров партии большевиков, состоявшихся по окончании съезда Советов Северной области — чрезвычайного закрытого заседания Петербургского комитета 15 октября и спешно созванного на следующий день, 16 октября, расширенного заседания ЦК с участием представителей Петербургского комитета, Военной организации, большевистской фракции Петроградского Совета, фабрично-заводских комитетов, профсоюзов и некоторых других организаций28.
На заседании Петербургского комитета 15 октября присутствовали 35 представителей большевистских комитетов разных районов столицы. Главной задачей заседания было обсуждение вопросов подготовки к восстанию. Собравшиеся заслушали доклад члена ЦК Бубнова о текущем моменте. Призывая к активным действиям, Бубнов говорил: '…мы втягиваемся в схватку с силами, идущими против нас… Мы стоим накануне выступления'. Бубнов убеждал собравшихся: '…все элементы для восстания даны, и если мы в этом убеждены, то все силы должны подготовить к выступлению… Надо собрать всех агитаторов… Ради спасения революции мы должны вести политику не только оборонительную, но и наступательную'.
Однако сразу после Бубнова выступил Невский, настаивавший на необходимости выждать определенное время. Его выступление явно показывало, какое огромное влияние оказали июльские события на лидеров Военной организации. 'Я от имени Военной организации должен обратить внимание собрания на ту массу трудностей, на которые нам пришлось натолкнуться, — заявил он. — Военная организация вдруг сделалась правой'. Утверждая, что абсолютно ничего не было сделано, чтобы подготовить 'провинцию' к свержению Временного правительства, и что в деревне агитационная работа большевиков только началась, он сообщил, что в некоторых губерниях крестьяне говорят, что в случае восстания они не дадут хлеба. Игнорируя настроения масс, подчеркнул Невский, партия не может надеяться на победу. Далее он отметил, что не обеспечена совершенно необходимая поддержка железнодорожников и 5-й армии Северного фронта. В целом, утверждал Невский, работа по обеспечению технической стороны восстания еще по-настоящему не началась, не было уверенности в перевесе сил большевиков, необходимом для победы над Временным правительством, поэтому принятую 10 октября резолюцию Центрального Комитета следует признать преждевременной.
После выступления Невского секретарь Петербургского комитета Бокий, очевидно по предложению участников заседания, зачитал полный текст резолюции заседания ЦК 10 октября и заявление Каменева и Зиновьева. Прозвучавшие после выступления Невского предостережения Каменева и Зиновьева явно оказали большое влияние на настроения собравшихся, так как было решено, что резолюцию ЦК следует рассматривать 'широко', то есть как с точки зрения ее осуществимости в принципе, так и с точки зрения реальных перспектив проведения ее в жизнь.
С сообщениями о сложившемся на местах положении выступили представители разных районов Петрограда. Хотя содержание выступлений большей частью говорило о нецелесообразности немедленных решительных действий. нельзя сказать, что все выступления были выдержаны в пессимистическом духе. 11апри- мер, Лацис горячо и увлеченно говорил о развернувшихся в важнейшем, Выборгском, районе приготовлениях к восстанию и выразил уверенность в том, что на рабочих этого района вполне можно положиться. Представитель Невского района Винокуров, в отличие от Лациса не склонный приукрашивать истинное положение дел, также отмечал, что 'настроение в нашу пользу' и 'масса начинает настораживаться'. Юкка Рахья заявил, что финны с нетерпением ждут восстания. 'Чем скорее, тем лучше' — такие настроения преобладали, по его словам, в Финляндии.
Однако общее положение дел в казармах, на фабриках и заводах часто представлялось столь неутешительным, что не могло не обескураживать многих большевиков. Не следует забывать, что в данном случае речь шла не об отношении рабочих и солдат к передаче власти Советам — никто не отрицал, что программа большевиков находит широкую поддержку в массах; в выступлениях участников собрания звучала тревога по поводу явной пассивности очень многих рабочих и солдат. Вопрос в том, захотят ли они подвергать себя риску потерять работу, быть немедленно отправленными на фронт, оказаться в тюрьме или даже пожертвовать жизнью, отозвавшись на призыв большевиков к вооруженному выступлению, когда на днях должен был собраться Всероссийский съезд Советов. Лишь восемь из девятнадцати представителей районов говорили о том, что массы настроены по-боевому и готовы выступить в любой момент. Шесть представителей районов сообщили, что у них преобладали безразличие и выжидательные настроения, а пятеро без обиняков заявили, что у масс нет никакого желания выступать29.
Калинин сообщил, что в Лесновско-Удельнинском районе 'дела подвигались плохо'. Представитель Московского района зубной врач Савва Равич выразил мнение, что 'массы выйдут по призыву Совета, по призыву нашей партии выйдет мало'. Представлявший Петроградский район плотник Сергей Прохоров сказал, что 'там, где наше влияние сильно, там настроение выжидательное, а где этого нет, там апатия… Даже если Совет призовет к выступлению, то некоторые заводы, как, например, наш, не выйдут'. По мнению Александра Аксельрода из Рождественского района и Наума Анциеловича, который представлял Петроградский совет профсоюзов и возглавлял профсоюз электриков, массы в случае выступления контрреволюции дали бы ей отпор, но сами не были настроены выступать. Аксельрод считал, что 'настроение упало в связи с расчетами из-за эвакуации заводов'. Резюмируя сообщения, прозвучавшие двумя неделями раньше на конференции большевиков Петроградского округа, представитель окружной организации Харитонов также с пессимизмом сообщил, что 'настроения у масс нет'. 'В Красном Селе… на 5000 человек пойдут сюда 500 человек, а остальные останутся в Красном Селе выжидать', — утверждал он и добавил, что 'в Кронштадте настроение сильно пало. Пьянство большое наблюдается даже среди наших товарищей'.
Пассивность масс была отнюдь не единственным фактором, обусловившим пессимизм в широких большевистских кругах накануне предполагавшегося взятия власти. В сообщениях из районов на заседании 15 октября прозвучала также озабоченность многих большевиков отсутствием сколько-нибудь удовлетворительной общей технической подготовки восстания. Почти все выступавшие говорили о серьезных трудностях с организацией красногвардейских отрядов и о нехватке оружия и боеприпасов. В целом выступления сводились к тому, что пока еще не был создан орган, который эффективно осуществлял бы подготовку к восстанию. Представитель Нарвского района С.М.Гессен сдержанно говорил о самороспуске боевых сил, очевидно созданных в дни корниловского мятежа, в связи с отсутствием боевых центров. Винокуров, который с оптимизмом рассказывал о настроениях рабочих в Невском районе, признал тем не менее, что отряды Красной гвардии небыли созданы в районе и что 'организационным аппаратом (мы] похвастаться не можем'. Прохоров прямо заявил: 'С Красной гвардией дело обстоит плохо… Вообще в
