всего этого исторического периода он оставался вне поля битвы в квартире Фофановой на окраине столицы. Видимо, в ответ на слухи о присутствии Ленина в Петрограде министр юстиции издал 20 октября новый приказ об аресте руководителя большевиков, похоронив, таким образом, всякую надежду на то, что он мог бы безопасно покинуть свое укрытие. С 21 по 23 октября Ленин с удовлетворением наблюдал за успехами ВРК в борьбе с Петроградским военным округом за контроль над гарнизоном столицы. Однако в отличие от Троцкого он рассматривал эти победы не как постепенный процесс подрыва власти Временного правительства, который в случае успеха мог привести к относительно безболезненной передаче власти Советам на съезде Советов, а только как прелюдию к народному вооруженному восстанию. И каждый новый день лишь подтверждал его прежнее убеждение в том, что лучшей возможностью для создания правительства под руководством большевиков будет немедленный захват власти силой; он считал, что ожидание открытия съезда просто предоставит больше времени для подготовки сил и таит угрозу создания нерешительно настроенным съездом в лучшем случае примиренческого социалистического коалиционного правительства. Узнав об отмене в последний момент демонстрации казаков (22 или 23 октября), Ленин писал Свердлову: 'Отмена демонстрации казаков есть гигантская победа! Ура! Наступайте изо всех сил, и мы победим вполне в несколько дней'39.

24 октября в утренних газетах Ленин прочитал о решении ВРК пойти на 'компромисс', предложенный Петроградским военным округом. В течение всего дня в основном через Фофанову он поддерживал связь со Смольным; так, практически сразу же он узнал о репрессиях правительства в отношении левых сил и об усилиях некоторых умеренных социалистов заставить правительство принять и незамедлительно провозгласить более радикальную программу реформ40. Эти новости серьезно встревожили его. Фофанова вспоминает, что он отправлял ее несколько раз днем и вечером с просьбами к Центральному Комитету разрешить прийти в Смольный. Все эти просьбы были встречены категорическим отказом. К концу дня, прочитав еще один отрицательный ответ ЦК, Ленин смял записку и швырнул ее на пол. Он вскипел: 'Я их не понимаю. Чего они боятся? Ведь только позавчера Подвойский докладывал, что такая-то военная часть целиком большевистская, что другая тоже… А сейчас вдруг ничего не стало. Спросите, есть ли у них сто верных солдат или сто красногвардейцев с винтовками, мне больше ничего не надо!'41

Около 6 часов вечера Ленин вновь решил проигнорировать Центральный Комитет и обратиться к низовым органам партии, в частности к Петербургскому комитету и районным комитетам большевиков, с призывом взять в свои руки дело завершения революции. Быстро набросав следующее воззвание42, он просил Фофанову доставить его Крупской, и 'только ей':

Через несколько часов, после того как Фофанова отправилась с этим воззванием, Ленин потерял терпение. Оставив записку своей хозяйке на кухонном столе ('Ушел туда, куда вы не хотели, чтобы я уходил'), Ленин надел парик и старую кепку, перевязав белой повязкой щеку. Затем он отправился в Смольный, второй раз за месяц нарушив прямой запрет ЦК на его перемещения44. В сопровождении Эйно Рахья он проехал через Выборгский район до Финляндского вокзала почти в пустом трамвае; по пути нетерпеливый Ленин засыпал вагоновожатую вопросами о последних политических событиях; обнаружив, что она придерживается левых убеждений, он начал рассказывать ей, как надо делать революцию. Когда они приближались к Смольному пешком по Шпалерной улице, где 6 июля погиб несчастный Воинов, им пришлось спрятаться от конного патруля юнкеров, что сильно напугало Рахья. Наконец незадолго до полуночи они благополучно достигли места назначения.

Когда Ленин прибыл в Смольный, здание выглядело как военный лагерь накануне битвы. На прилегающих перекрестках размещались хорошо вооруженные патрули. На площадях и в переулках около Смольного группы солдат и красногвардейцев собирались вокруг костров. Во дворе перед Смольным грохотали грузовики, автомобили и мотоциклы, а его внушительный фасад светился огнями. По обе стороны центральных ворот были установлены пулеметы; здесь часовые проверяли входивших в здание, которое Джон Рид сравнил с 'гигантским ульем'. Ни у Рахья, ни у Ленина не было действующих на этот день пропусков. Сначала их не пустили, но затем им удалось затеряться в толпе входящих и таким образом проникнуть внутрь, пройдя мимо часовых45. Сняв парик вместе с кепкой, взволнованный Ленин сразу же принялся укорять своих ближайших сподвижников и настаивать на окончательном свержении Временного правительства.

Исследования Октябрьской революции в Советском Союзе, в которых делается попытка максимально преувеличить роль Ленина во взятии власти большевиками и преуменьшить роль Троцкого, оставляют впечатление, что под влиянием последнего партия переоценивала силы Керенского и недооценивала силы левых, пассивно ожидая голосования на съезде Советов для создания революционного правительства. Такое толкование, несомненно, сильно искажает действительное положение вещей; как мы уже видели, ВРК между 21 и 24 октября проводил политику решительного подрыва позиций Временного правительства по мере приближения даты созыва съезда и в значительной мере преуспел в этом к ночи 24 октября. Кроме того, эта тактическая линия определялась в первую очередь точной оценкой существовавшего соотношения сил и настроениями масс.

Однако советские историки в определенной степени правы в том, что до появления Ленина в Смольном поздней ночью с 24 наоктября большинство членов ВРК, не говоря уже о Центральном Комитете, по-прежнему опасались зайти слишком далеко и утратить столь необходимую поддержку масс и даже сорвать созыв съезда Советов, узурпировав его функции. Как мы видели, на первом этапе после начала правительственных репрессий в отношении левых ВРК начал приводить свои силы в боевую готовность и не преследовал цель вывести массы на улицы. Практически все последующие действия ВРК 24 октября можно рассматривать как реакцию на наступление правительства. Так, солдаты гарнизона были направлены в типографию в целях возобновления выпуска 'Рабочего пути' после того, как правительство закрыло эту газету, а верные ВРК части захватили мосты через Неву, когда правительство попыталось перекрыть движение по ним. Таким же образом силы, поддерживающие ВРК, заняли Балтийский вокзал после того, как были получены сообщения о том, что верные правительству войска из Петергофа и с Северного фронта погрузились в эшелоны, отправляющиеся в столицу46.