болельщиками и журналистами? Взять хотя бы метание яблок в Андорре,  – спрошу Адвоката после Словакии.

–  Это сильно удивило, поскольку никаких резонов для такого поведения не было! Если бы я получил яблоком по голове при счете 2:0 в нашу пользу, меня бы это, не скрою, сильно разозлило. Но и так было крайне неприятно. Это не настоящие болельщики.

Что касается взаимоотношений с прессой, то они постепенно меняются, упорядочиваются. Раньше все было в индивидуальном порядке, а теперь впервые за четыре года была проведена предматчевая пресс-конференция с участием не только главного тренера, но и двух игроков. При этом репортерам были предложены кофе и чай. Так и должно происходить. Помимо этого, в отеле журналистам находиться теперь нельзя. Мне вообще кое-что пришлось поменять – так, агенты игроков по гостинице свободно разгуливать теперь тоже не могут. – Вы едва ли не заставили некоторых игроков пообщаться с журналистами в смешанной зоне после тренировки.

–  Сначала я заметил, что смешанные зоны слишком широки. Это позволяет игрокам проскакивать мимо репортеров по «дальней бровке». Перед второй тренировкой я распорядился сузить пространство, и теперь футболисты просто не могут миновать журналистов. Да, не каждый любит говорить, но такие проблемы были у меня и в «Зените», и я научился с ними справляться.

Тут тренер свои силы несколько переоценил – где-то на протяжении месяцев восьми после той нашей беседы отношения сборной с прессой будут только ухудшаться. После Ирландии Дика спросят:

–  Всего три игрока сборной России остановились после пятничной победы в смешанной зоне, чтобы поговорить с журналистами. Что, по-вашему, происходит?

–  Мне кажется, не стоит нагнетать обстановку. Во-первых, на этот раз они все подошли к трибуне с болельщиками. Что же касается репортеров, то, наверное, есть какая-то причина, по которой они избегают части прессы. С вами, к примеру, они разговаривают, а кто-то вызывает у них другую реакцию. Почему – мне неизвестно.

–  Журналисты были неприятно удивлены, когда им не дали даже сфотографировать и заснять на видео момент выхода команды из автобуса перед отелем после прилета в Дублин. Зачем нужны такие строгие ограничения?

–  Мы к этому не имеем никакого отношения. Так все было организовано ирландской стороной.

–  Есть ощущение, что в «Зените» при вас у игроков было больше свободы в общении с прессой, чем в сборной.

–  Свободы? Футболисты имеют право говорить все, что хотят. Но, во-первых, очень важно, чтобы игроки чувствовали себя в отеле раскованно. При всем уважении к прессе, футболисты в своем отеле не должны озираться по сторонам в опаске, что за ними кто-то подсматривает. То же касается и самолета. Поэтому считаю, что в гостинице вполне достаточно предматчевой пресс-конференции с участием главного тренера и двух футболистов. Гус, кстати, этого не делал. Я хорошо отношусь к журналистам, но еще лучше – к своим игрокам. И думаю больше об их интересах.

Очень хотелось, чтобы Дик все устроил так, чтобы интересы двух этих сторон как-то совмещались. Не настолько уж они и разнятся…

Надо отдать должное Адвокату – домашнее поражение не заставило его пересмотреть нашу предварительную договоренность о послематчевом интервью. Что точно привнесли в наш футбол известные иностранные тренеры, так это цивилизованность отношений, не зависящих от результата матча. Более того, изначально было обусловлено получасовое интервью, а общался Дик почти вдвое дольше.

И защищал свою команду как мог.

–  У меня нет ни малейших жалоб на отношение всех без исключения футболистов к работе , – сам взял инициативу главный тренер сборной. – Да, некоторые не показали того, на что способны, но ни один не дал повода упрекнуть себя в недостатке самоотдачи. Они делали все с первой минуты матча и до последней, чтобы добиться хорошего результата. И, на мой взгляд, заслуживали даже не ничьей, а победы.

Порой на такие заявления хочется ехидным смехом отреагировать, но не в тот раз. Адвокат не то чтобы был стопроцентно прав, но имел основания так считать.

В том разговоре мы и тактику обсудили, и замены – всю, словом, игровую «начинку». Дик не уходил ни от одной темы, не изрекал с умным видом банальности, не гневался от репортерского желания выведать детали.

Хвалил Дзагоева, Зырянова и Широкова. Критика тоже присутствовала – в частности, в адрес Погребняка, что в первые 15 минут он ни разу не коснулся мяча.

Подмечал голландец и то, что за гол ответственность несет не только Акинфеев, но и защитники, которые без прессинга со стороны соперников немотивированно довели мяч до голкипера.

Признавал, что такого натурального лидера, как Тимощук, в сборной нет, и он должен вырасти внутри коллектива… Утверждал, что проиграли не из-за судьи, хотя пенальти на Анюкове и можно было поставить. Но отметал теорию заговора – в том смысле, что судил бельгиец де Блекере, который, может, мстил за свою обиженную Диком родину…

Для журналистов ведь что принципиально важно? Чтобы нас не держали за дураков. Чтобы не просто подтверждали факты, лежащие на поверхности, но и по каждому из них давали ответ на главный вопрос: «Почему?»

В тот непростой для тренера вечер я их услышал.

И острые углы Адвокат смягчать не стал. Что тоже говорило: он уважает и собеседника, и его читателей.

–  Футболисты правильно реагируют на некоторое ужесточение дисциплины?  – спросил я Дика.

–  При Гусе все было несколько более расслабленно, при мне стало чуть жестче. Его путь приводит к нужным результатам – и мой тоже.

–  Правда ли, что в Андорре вы запретили игрокам встречаться с родными до игры?

–  В день товарищеской игры с Болгарией я неожиданно обнаружил членов семей игроков в отеле. И сказал, что отныне «семейный день» допускается только за сутки до игры, но не в день ее проведения. Раньше я вообще разрешал футболистам встречаться с родными не менее чем за двое суток до матча, но времена меняются. Игр очень много, игроки постоянно в отъезде и нуждаются в поддержке семей. Но не в момент, когда нужно полностью сконцентрироваться на игре.

–  С годами становитесь мягче?

–  Я – нет! Просто времена меняются.

–  Чувствуете, что московскую публику, в отличие от питерской, вам еще только предстоит завоевать?

–  В начале моего пребывания в «Зените» болельщики в Санкт-Петербурге были мною не слишком довольны. В конце все было уже совсем иначе. Надеюсь, в Москве все пройдет по тому же сценарию. Знаете ли, награды победителям вручаются после окончания соревнований, а не на их старте.

Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Адвокат окажется абсолютно прав…

Но шло время, принимались решения – и я все больше переставал его понимать. Особенно по кадровой части. Дошло до того, что перед матчами с Ирландией и Македонией написал в «Спорт-Экспрессе» материал под названием «Дик, ты не прав!». Его, видимо, и имел в виду Адвокат, говоря в декабре 2011-го Фурсенко о том, что в начале цикла я его «здорово долбал». Что характерно, отлично зная о публикации (о чем он сам мне сказал), тренер не прекратил со мной общаться…

О чем она была?

О том, что фраза «Я не смог увидеть новых игроков. Где они?», произнесенная Диком еще накануне товарищеского матча с болгарами, стала для него рефреном. Что он не просто не видит потенциальных новичков сборной, а не хочет их видеть. Идет по накатанной, вырабатывает прежний ресурс.

О том, что такие футболисты на самом деле существуют – с последовавшим далее списком и разъяснениями по каждому. Щенникову и Паршивлюку, Мамаеву и Тарасову, Самедову и Глушакову, Файзулину и Орехову, Дмитрию Комбарову и Дзюбе. И даже с полновесным составом (и резервом) этакой «сборной на перспективу», причем по адвокатовской схеме 4– 3—3.

О том, что Хиддинк привлекал на сборы перед матчами трехчетырех молодых игроков не для того, чтобы они играли, а чтобы попробовали сборную «на зуб», привыкли к атмосфере, не тушевались при общении с аксакалами. А Дик уперся в узкую обойму, и внутрь нее никого нового не пускает.

Причем я подчеркнул, что глаз-то на «свежих» игроков у Адвоката всегда был, и примеры тому – Зырянов и Широков, далеко не очевидные будущие звезды «Зенита», вытащенные им из «Торпедо» и «Химок». А раз глаз есть – значит нужно просто зорче присмотреться…

Вместо того чтобы ругаться и «закрываться», Дик только и скажет мне на эту тему после Ирландии:

–  Знаю, что вы писали об этом и в «СЭ», – мне переводили. Но считаю, что не стоит преувеличивать проблемы с возрастом в сборной России. Да, Зырянов и Семшов перешли 30-летний рубеж, Широкову – 29. Но большинству игроков – от 25 до 28 лет. Это хороший возраст.

Прошло пару дней – и в «Спорт-Экспрессе» вышел уже текст за моей подписью под противоположным заголовком: «Дик, ты прав!». Потому что на игры в Дублин и Скопье были вызваны молодые Паршивлюк и Мамаев. Потому что впервые при Адвокате получил приглашение набравший