подобная мера – отзвук словенских событий. В вольные времена Гуса в отеле крутилось слишком много не только репортеров, но и агентов, и других не входящих в сборную людей. Доводилось слышать, что одному молодому актеру, приехавшему «потусоваться» в «Марриотт», настолько не понравился отказ Аршавина выходить к нему из номера для досужей болтовни, что он обрушил на подвернувшуюся в холле жену капитана сборной России Юлию поток нецензурной брани. Если это так, то решение Адвоката ограничить «посещаемость» отеля сборной можно было понять. Но репортеры-то, делающие свою работу, тут при чем?

В нашей беседе Дик не стал уходить от разговора и на эту малоприятную тему.

–  Одно нововведение, признаться, не порадовало журналистов. При Хиддинке нам можно было общаться с футболистами в отеле сборной, теперь – нет.

–  Да, это так.

–  Это одноразовое решение, связанное с тем, что ваша работа в сборной только началась?

–  Нет. Мы однозначно должны менять некоторые вещи, и эта – одна из них. Я совершенно не стремлюсь к тому, чтобы футболисты не общались с прессой. Они должны общаться. Но я не могу допустить, чтобы в отеле сборной куча народу ходила туда-сюда. Это невозможно. Если это было раньше – о’кей, но я это не принимаю.

–  Вам требуется больше порядка в отеле сборной?

–  Я не хочу рассказывать всего. (Улыбается.)

Впрочем, обо «всем» стало известно очень быстро. Следующее ограничение по сравнению с временами Хиддинка было наложено на перелеты в чартере сборной. «Жертвами» стали в том числе и журналисты, что вполне объяснимо вызвало недовольство последних. С соответствующим освещением жизни команды. Но Адвокат, как и в вопросе интервью с игроками (да и с самим собой) в гостинице, остался непреклонен: закон, дескать, есть закон.

Вопрос, правда, в том, зачем он был введен. Правила ради дела – или правила ради правил?

Вспоминалось мое давнее, еще зенитовских времен, интервью с Аршавиным, который на вопрос о недостатках Адвоката ответил: «Он очень упрямый. Хотя порой это не недостаток, а достоинство»…

–  Почему вокруг сборной Хиддинка была позитивная аура, а потом все изменилось?  – спрошу я в конце 2011 года у Романа Широкова.

Он, человек в высшей степени прямой, ответит:

–  Потому что многих журналистов перестали брать в самолеты, пускать в гостиницы, уделять должное внимание. Наверное, люди немного обиделись. А может, они продвигали другого тренера или желали, чтобы остался прежний. Другого объяснения у меня нет.

–  То есть сама сборная и ее игра по сравнению с временами Гуса, по-вашему, не изменились и не дали повода к такой критике?

–  Именно так.

Казаков говорит:

–  Адвокат даже из РФС не берет на борт никого! Кроме президента, естественно. Ну и единственное исключение – президент РФПЛ Сергей Прядкин, поскольку Сергей Геннадиевич – ближайший соратник и помощник Фурсенко. А так даже представители футбольного союза – коммерческий департамент и другие – летают отдельно. Дик считает, что никакая информация из команды не должна уходить. По этой же причине и доступ прессы в гостиницу сборной ограничен.

Впрочем, тут надо сказать, что ревностное отношение Адвоката к этому вопросу в течение отборочного цикла претерпело некоторые изменения. К примеру, первое время, когда он видел рядом с игроками журналиста «Спорт-Экспресса» Бориса Левина, поддерживающего с ними очень близкие отношения, то менялся в лице и пару раз даже сильно повысил голос. Мол, я же говорил – нельзя! В особый гнев Дик пришел, увидев его в отеле сборной в Скопье, где на следующий день предстояла игра с Македонией. Но закавыка заключалась в том, что коллега в этой гостинице просто… поселился. И выдворить из отеля его законного постояльца никак не представлялось возможным.

Однако уже к осени 2011-го вид коллеги Левина перестал вызывать у тренера идиосинкразию. Напротив, он стал вежливо с ним здороваться. Видимо, поняв, что через этот канал никакая информация в открытые источники не уйдет, и не в последнюю очередь за это футболисты его и ценят.

Что ж, если тренер видит, что игрокам комфортно общаться с тем или иным человеком, и постепенно ослабляет вожжи, – это опровергает тезис об абсолютном упрямстве Адвоката. И его нежелании слушать кого бы то ни было, кроме себя.

Меня он, кстати, поначалу заочно называл «человеком Хиддинка». От него не могло укрыться, что все большие интервью с Гусом в «Спорт-Экспрессе» делал именно автор этой книги! Но это не помешало ему пойти на контакт, а потом убедиться, что с ним я общаюсь с не меньшим интересом и дотошностью, чем с голландцем, работавшим в сборной до него. Ну и, без ложной скромности, полагаю, что за этими нашими разговорами рассказывал ему «не для печати» кое-что, чего даже от друзей, Фурсенко и Адвоката, он не слышал. И это было ему очень интересно, поскольку расходилось с официальными версиями тех или иных футбольных событий…

Спустя непродолжительное время после прихода нового тренера в сборную острые на язык журналисты прозвали его Дик «У-нас-нет-времени-на-эксперименты» Адвокат. Подметив одну его выпуклую особенность – нелюбовь к ротации состава вообще, и к осуществлению слишком уж большого числа замен во время товарищеских игр в частности.

Это проявилось в первой же игре с Болгарией – и продолжилось дальше. Причем Дик даже не собирался скрывать своего консерватизма. Я спросил его:

–  На поле против болгар не вышли не только травмированные Денисов с Быстровым, но и заявленные Алексей Березуцкий с Габуловым. Почему?

Ответ прозвучал как мини- манифест.

–  Поймите такую вещь. Мы сыграли первый матч за много месяцев. Словакия – на десять (!) матчей впереди нас. С мая по сегодняшний день она провела десять встреч, мы – одну. Это большая разница. Поэтому я не был настроен делать большое количество замен. При этом некоторых футболистов пришлось заменить ввиду проблем – так, Жирков покинул поле из-за травмы. У Саши (Анюкова. – Примеч. И. Р.) была разбита голова. В целом же я не могу назвать себя тренером, который любит делать много перестановок.

–  Да, я помню это еще по временам «Зенита», где вы порой вообще обходились без единой замены.

–  Если вы имеете в виду мою последнюю игру с «Томью», то я поступил так умышленно. Тем самым я хотел показать клубу, что мне нужны игроки. В клубе хотели продолжать сотрудничество со мной, потому что я отлично умею работать с молодыми игроками, а я тут настаиваю на покупке футболистов! Мне рекомендовали больше использовать молодежь, и я был вынужден ответить таким способом.

Еще долго тренер будет пропускать мимо ушей все требования общественности об обновлении и омоложении сборной образца 2008 года. А требования такие будут раздаваться все чаще.

Впрочем, сказать, что Адвокат вообще не внес никаких перемен в состав Хиддинка, было бы преувеличением. Так, первый же гол его команды (и ставший победным в матче с болгарами) забил Роман Широков. У Хиддинка, перед и в первом матче Euro-2008, он играл центральным защитником, а после игры с испанцами вышел из доверия и после чемпионата Европы в сборную не вызывался. В том числе и потому, что в «Зените» у Адвоката с осени 2008-го перестал быть игроком стартового состава…

И вот парадокс – Спаллетти ему поверил, поставил на исконную позицию, в центр полузащиты, и Адвокат, оперативно на это отреагировав, вызвал его на первый же свой сбор. Более того, выставил на поле с первых минут – и в самом начале матча Широков забил.

–  Рассматриваете это как благодарность игрока, давно в сборную не вызывавшегося?  – спросил я Адвоката.

–  Мне понравилось, как он играл и помимо гола. Вспоминаю работу с ним в «Зените». Из-за Широкова я не купил центрального защитника, о чем изначально шла речь. Зачем, подумал я, если у меня есть такой игрок? Но потом он начал делать ошибки, причем их было немало. Однако если Роман здорово сконцентрирован, он – хороший игрок.

«Хороший игрок» за последующие полтора года станет одним из лидеров сборной. И явным упрощением будет говорить, что Широков – это наследие Хиддинка в чистом виде. Да, Гус пригласил его в национальную команду еще из «Химок», затем продолжил уже из «Зенита». Но играл Роман при нем только в обороне – и стабильно важной фигурой не стал. Произойдет это уже при Дике…

Подчеркнул Адвокат и то, что знает, как с Широковым нужно общаться. «Потому что он очень гордый человек», – заметил тренер. Чем лишний раз доказал, что он варьирует стилистику общения с разными футболистами. Еще одно развенчание стереотипов о «всегда одинаковом» Адвокате…

–  Радимов как-то сказал: «До Спаллетти Широков был фактически списан как игрок основного состава». Правда?  – поинтересуюсь я у Романа осенью 2011-го.

–  Да. Даже Дик последний год своей работы в «Зените» меня не особо жаловал. Ставил трех игроков в среднюю линию (это были Тимощук, Денисов, Зырянов. – Примеч. И. Р.) и никогда их не менял. Как бы я ни сыграл в то время, которое он мне отводил, Дик мог сказать: «Ты сыграл отлично», но