– Нет, другой любви я не нашел, – пробормотал Влад в трубку, – я был на деловых переговорах.
– Ох, Ваша светлость, как же можно так много работать, – удручилась она, – давайте я к вам приеду…
– Зачем? – испуганно вырвалось у герцога. Этого Владу только не хватало! Мало того, что по дому шастает незваный гость, он покосился на закрытую дверь, за которой по мышиному шуршала Тая, так тут еще и любовница на голову свалится!
– Как это зачем? – закапризничали на том конце провода. – Чтобы ухаживать за Вашей светлостью, развлечь вас. Мы хорошо проведем время сперва в постельке, а потом сходим куда-нибудь. Ну же, Ва-аша светлость! Нельзя так много работать, моя мама говорит, что от этого заболеть можно!
Понеслась душа в рай! Влад отодвинул бумаги и уставился в потолок, молча жалуясь люстре на докучливую любовницу и стараясь придумать предлог, поскорее от нее отделаться. Влад перевел взгляд с потолка на панель видеофона, и предлог был тут же найден. Герцог бесшумно выдвинул ящик стола, достал мобильный и набрал свой же номер. В трубке моментально запиликал ожидающий вызов.
– Баронесса, мне крайне жаль прерывать вас, но у меня звонок по другой линии. Крайне важный звонок.
– Я подожду, – предложила она.
– Не стоит, – опять перепугался Влад, – разговор будет очень долгий!
Девица еще покапризничала для приличия, а потом выпустила Влада из своих цепких лапок. Предварительно взяв с него твердое обещание встретиться с ней, как только герцог станет посвободнее. Влад с легким сердцем пообещал. Посвободнее – понятие относительное. Это совсем не означает сегодня или завтра и даже через неделю.
Эти пустоголовые девицы хороши, как говорил один знакомый доктор, в гомеопатических дозах. Появиться с ними на балу, устроить шабаш или загородную прогулку, но не более. Иногда Владу уже начинало казаться, что он не способен завести серьезных отношений. А может, это и к лучшему – серьезные отношения, это серьезные хлопоты и масса других побочных эффектов в виде страха и полной беззащитности перед окружающим миром. Хватит, он уже разок попробовал, что это такое, больше не стоит! На всю жизнь накушалися!
Влад тряхнул головой, отгоняя эти мысли, не о том думаете, Владислав Серафимович, ох не о том…
После разговора с Низой Зак заявил, что умирает с голоду, и пришлось сделать вылазку на продуктовый склад. Зак недовольно морщил нос, разбирая пакеты. Ему предстояло распихать все по полкам, если, конечно, он не желал чистить овощи. Уговор, есть уговор.
Я сунула курицу в размораживатель и принялась за картошку.
– Я сам разберу курицу, – заявил Зак, держа подтаявшую тушку над раковиной, – у тебя куски получаются мелкими.
– Как хочешь, – не стала я спорить, мне же легче.
Зак критически осмотрел имеющиеся в наличии ножи и выбрал самый большой. Задавала! Я молча покачала головой и кинула очередной овощ в кастрюлю. Зак глумился над бедной птицей довольно долго. Я помыла очищенные овощи и поставила их на плиту. Мельком глянув на кромсающего курицу парня, посоветовала:
– Вытри правую руку – нож скользить не будет! И найди сустав, так легче перерезать.
Зак в ответ буркнул что-то похожее на «отвали» и наткнулся на середину кости.
– Легко! – хмыкнула я.
Если вы, молодой человек, нарываетесь на ссору – ничего не выйдет! Я вижу тебя насквозь и понимаю, что тебе здесь не по душе, но и бросить ты меня не можешь, вот и злишься.
Зак зашипел, как рассерженная змея.
– Что случилось? – заглянула через его плечо.
– Порезался, – буркнул он, – что, не видно?
– Видно, – согласилась я, перехватывая его руку и засовывая ладонь под холодную воду.
Зак слабо сопротивлялся заявляя, что это просто царапина, я, как водится, не слушала, продолжая смывать кровь.
– Только не надо тащить меня на операционный стол, здесь ничего страшного нет, – предупредил он, наблюдая, как я внимательно разглядываю рану. – Просто залей перекисью водорода и заклей пластырем! Этого вполне достаточно.
– Без советчиков обойдусь, я все-таки хирург со стажем! – фыркнула я, открывая шкафчик и извлекая оттуда аптечку.
– Вот этого-то я и боюсь, – вздохнул Зак, внимательно следя за моими руками, обрабатывающими порез, – вас хирургов только оставь без присмотра…
– Сразу что-нибудь оттяпаете! – послышался смешок за нашими спинами.
– Сколько раз тебя просить, не подкрадывайся сзади, у меня с нервами не в порядке! Так и по лбу схлопотать недолго! – с улыбкой проговорила я не оборачиваясь, а Зак замер точно суслик, решающий юркнуть ему в свою нору или можно еще полюбопытствовать.
– Мне бы твой непорядок, цены бы не было, – вздохнул Эжен, разворачивая меня и целуя в щеку. – Привет. Я уж и не думал, что свидимся. Ты так все резко оборвала.
– Иногда это полезно, – еще шире улыбнулась я, снова возвращаясь к порезу. – Резко все оборвешь, беспокоиться начинают, любить и искать, правда как-то вяло, но все же.
– Не так уж и вяло, как тебе кажется, – хохотнул Эжен, – папенька твой за последние полгода почти всю галактику перелопатил. Нигде ничего. В МК его мило попросили закрыть дверь с другой стороны, мол, сведений о работниках не даем, а если так невтерпеж, ищите сами.
– Ах, ты закончила? – с надеждой поинтересовался Зак. – Так может, я пойду?
– А курица? – ехидно поинтересовалась я, он умоляюще поднял руку с приклеенным пластырем, – Ладно уж, топай.
Зак облегченно вздохнув, вывалился из кухни. Я ткнула на кнопку кофеварки и принялась за несчастную курицу.
– А что случилось с бедной птицей? – нахмурился Эж.
– Ее убили два раза, – сообщила я, – сперва фермер, а затем Зак, с особой жестокостью.
– У него, очевидно, с этой курицей были личные счеты, – авторитетно заявил Эжен.
– Не знаю, все может быть, – я с шумом задвинула противень в духовку.
Мы помолчали, оба понимая, что несем чушь, лишь бы не продолжать прерванный Заком разговор. Тихо щелкнула выключаясь кофеварка. Я достала из нее стеклянную колбу и разлила кофе по чашкам.
– Эж, зачем я ему, а? – жалобно спросила я, подавая ему чашку. – Он же от меня отрекся, сказал, что у него дочери больше нет, так на кой это все?
– Совесть, наверное, замучила, – философски изрек Эж, болтая на дне кружки кофейную гущу.
– Столько лет не мучила, а полгода назад взяла и вот прямо-таки удушила? – усомнилась я.
– Он просто новости посмотрел, – глядя куда-то в сторону, сообщил Эж.
– Многие смотрят новости, – пожала я плечами, искренне недоумевая как от программы новостей может разыграться совесть.
– Ань, там интервью с Владом было, – неохотно сказал он, – после этого генерал с неделю ходил сам не свой, Наташка даже беспокоилась, как бы не слег с нервным срывом, а потом искать тебя начал.
– Я уже давно говорила, что всех журналистов перевешать надо, – зло бросила я, все мои опасения подтвердились. Теперь генерал точно не даст мне вернуться. Будет строить всяческие препоны. Как бы вся эта комиссия с расследованием, на которую секретарь Ивоны намекала, не была генеральских рук дело. Ручонки и раньше длинные были, а с годами, небось, еще больше выросли. Черт! Вот скотство-то, а!
– Дело в том, что когда ты улетела, генерал, кипя праведным гневом и жаждой справедливости, начал наводить справки, кому ты Влада продала. В упрямстве ему не откажешь, он планомерно обследовал все твои банковские счета, но ты, сама того не желая, все так запутала, что он ничего не нашел. Одновременно с этим он передал ориентировки Влада на все невольничьи аукционы и рынки.
– Идиот, – вырвалось у меня, – так и не допер, что я продала его в частную коллекцию! Ну сам посуди, зачем мне долго выискивать родословную Влада, чтоб впоследствии продать его неизвестно кому? Как
