—
Вместе с Зиткаурисом в Ляудобелях. Но он был пустой.
— И Лоренц так и не заметила подмены?
Дзенис неспроста задал этот вопрос. В свое время даже Майга Страуткалн обратила внимание на то, что слоник другой. Однако никто из опергруппы не придал этому значения. В том числе Соколовский, бывалый оперативник!
Инус пожал плечами.
—
Наверно, Лоренц быстро смекнула, что ее собираются торпедировать. Но Зенте не сказала ни словечка. Правда, девочка жаловалась, что старуха стала придирчива до невозможности и ни на минуту не оставляет ее в комнате одну.
—
После этой неудачи вы все же не забросили ружье в кусты?
—
Прежде всего я решил сделать там небольшой обыск, но из этой затеи ничего не вышло. Старая ведьма далеко от дома не отходила, а для обыска нужно время. Вы это знаете лучше меня.
—
И что же вы придумали?
—
Взяли у Саукум ключ?
—
Это был пустой номер. Лоренц всегда закрывала дверь изнутри на задвижку. Я пошел вместе с Зентой.
—
В таком случае вам пришлось обосновать необходимость такой встречи?
—
Сказал Зенте, что хочу провернуть с Лоренц одно дельце. Зента заметила, что старуха жадна до денег. Потому поверила.
—
Вы пошли вечером, когда стемнело?
—
А как же иначе? Тут наши интересы никак не совпадают. Вам желательно, чтобы были свидетели.
А
мне наоборот — чтобы не было. Я остался в коридоре, выждал, пока Зента разденется. Старуха ничего не почуяла. Из вечерней школы Зента всегда приходила в это время. Потом она вышла в коридорчик, вроде бы в уборную. Дверь осталась незапертой, я и вошел в комнату.
—
Сомневаюсь, чтобы Лоренц обрадовалась такому гостю.
—
А она хоть бы хны, даже не испугалась. Зиткаурис был прав — его родственницу голыми руками не возьмешь. Я потому, как говорится, и взял ее сразу за рога. Говорю, мне известно, что у вас есть золотишко и камешки, не совсем законно добытые. За молчание запросил по-честному — третью часть. Она выслушала и даже глазом не моргнула. Потом захныкала: ничего- то у нее нет, о золоте впервые слышит. Живет на пенсию и, чтобы сводить концы с концами, сдает койку девушкам. Причитала, глаза закатывала, а сама ухо востро держит: как я — клюнул или нет? А мне ее басни до лампочки. Взял с комода слона, нажал ему на ухо и раскрыл. Старуха не рассчитывала на такой ход. Но сразу смекнула, что к чему, и переиграла. Когда-то, мол, в старые времена кое-что у нее было. Самая малость. Но давно все продано и прожито. А я — свое: выкладывай товар на стол, не то…
Арестованный достал папиросы и вопросительно посмотрел на Дзениса. Тот кивнул. Инус закурил.
—
Это я вам, гражданин прокурор, коротко рассказал. По правде-то мы с ней целых полчаса сторговаться не могли. В конце концов прижал я ее к стене, как клопа. Ей и податься некуда. Для виду какие-то подписки стала с меня требовать, что отстану, если свое получу. «Какие еще тебе, старая карга, подписки? — я смеюсь. — Может, вексель написать?»
Дзенис придвинул пепельницу.
—
И все же она меня провела, — признался с досадой Инус. — Загнула, будто золото зарыто у нее далеко от дома и чтобы я, значит, зашел через пару дней. Все может быть, я ей почти поверил. Подожду, думаю, не горит ведь. Все равно никуда от меня не скроется. На другой день мне надо было ехать в командировку. В Минск за запчастями. Рассчитывал, вернусь в конце недели. Так и договорился с Лоренц — встретимся в субботу вечером.
—
Значит, в тот вечер никакого рукоприкладства не было? — спросил для верности Дзенис.
—
Расстались как лучшие друзья.
—
В комнате никого, кроме вас, не было?
—
Никого. Зента ждала на лестнице.
—
Девушка могла подслушать разговор.
—
Нет, не думаю. Когда вышел из комнаты, дверь из коридора на лестницу была закрыта.
—
Вы ей рассказали про ваш разговор с Лоренц?
—
Ни полслова.
Инус задумался. Казалось, лишь теперь он о чем-то начинал догадываться.
—
А может, и правда, Зента что-нибудь слышала. Она в ту ночь ни за что не хотела возвращаться домой. Дрожала как овечий хвост. Я еще подумал, она озябла, и накинул на нее свою куртку. Так мы до утра и прошлялись по улицам. Потом проводил ее на работу, а сам — в гараж.
—
Ив тот же день уехали в Минск?
—
В половине девятого утра. На грузовой. Втроем поехали: шофер, мастер и я.
—
Это что был за день?
—
Среда, десятое октября. Это я точно запомнил. Начальник отдела кадров спросил, какой день, когда выписывал командировку. Я в календарь поглядел.
—
Отсюда вытекает, что разговор с Лоренц у вас был девятого числа, во вторник вечером. А в Ригу вы вернулись только в субботу?
—
Нет, в пятницу после обеда;
—
Все трое?
—
Ну а как же. Вместе уехали, вместе приехали: И я сразу 'побежал к Зенте в мастерскую. Хотелось узнать, как себя ведет старуха. А в мастерской на меня как гром с ясного неба — Зента вчера взяла расчет, ушла с работы, и больше ее никто не видел.
—
Она не говорила вам, что собирается уезжать?
—
Не собиралась она никуда уезжать.
—
Значит, отъезд Зенты был для вас полной неожиданностью?
—
И какой еще! Поломал голову будь здоров. Вся моя затея висела на волоске. Пойти к Лоренц днем я не рискнул — соседи могли увидеть. Вечером они запирают нижние двери. Без девчонки я был как без рук. Ходил вокруг дома, опять ребятишек расспрашивал. Так ничего толком узнать и не удалось. Через несколько дней услыхал, что Лоренц убита.
Дзенис мысленно сопоставил показания обоих задержанных. Инус утверждает, что пришел к Лоренц девятого октября поздно вечером. Это подтверждает и сама Лоренц. Еще на первом допросе она показала, что человек, ворвавшийся к ней в дом в Паланге и ранивший первого «визитера», побывал у нее в начале октября и требовал драгоценности. Надо полагать, Инус не лжет. Инус и Лоренц утверждают, что их разговор происходил с глазу на глаз. В комнате, кроме них, никого не было. Тоже правдоподобно. В присутствии третьего человека Инус не осмелился бы шантажировать Лоренц. Следовательно, в тот вечер убийства не было. Хотя бы потому, что в комнате не было жертвы.
На следующее утро Инус уезжает в Минск. У него есть два свидетеля плюс командировочное удостоверение. В ту же среду, в первой половине дня, Геновева Щепис видела, как Лоренц выходила из дома. После того никто ее в Риге не видел. Сама же Лоренц утверждает, что бежала из Риги с драгоценностями десятого октября, потому что боялась, как бы претендент на ее богатство не заявился раньше условленного срока. Ведь Лоренц не могла знать, что Инус уехал в Минск.
И наконец, — Геновева Щепис в ходе предварительного следствия показала, что в ту самую среду поздно вечером она слышала, как кто-то поднимается по лестнице, отпирает дверь Лоренц
Вы читаете Приключения 1972—1973
