—
Какая еще Страуткалн? Не знаю такой!
Инус боролся с упорством обреченного; трудно было метаться в лабиринте улик, в который его загнал Дзенис. Приходилось петлять, возвращаться к исходной точке и всякий раз запоминать направление, чтобы не зайти в тупик. В последний, из которого нет выхода.
Дзенис сидел на стуле прямой и неподвижный.
—
Успокойтесь, Инус, и обдумывайте свои ответы получше. Можете курить.
Инус взял с ночного столика пачку «Беломора». Горящая спичка дрожала у него в пальцах, и он никак не мог зажечь папиросу. Наконец это ему удалось, и он жадно затянулся.
Дзенис уголком глаза наблюдал за ним.
—
Вы живете вместе с родителями?
—
Это тоже имеет отношение к делу?
—
Самое прямое. Ваш отец ведь работает дворником при одном из новых домов на улице Горького. Ваша квартира на первом этаже в том же парадном, где квартира инженера Страуткална.
Инус нервно засмеялся.
—
У вас точная информация.
—
Я вас- предупредил: я собрал сведения. Знаю, что ваше имя Альфред, что дома вас зовут Фредисом, а некоторые девочки — Аликом. Знаю, что вы помогаете инженеру Страуткалну чинить его автомобиль.
—
Разве это против закона?
—
Нет, отчего же.
—
Тогда непонятно, к чему вы клоните.
—
А к тому, что вам известна семья Страуткалнов. И вы знакомы с врачом Майгой Страуткалн.
Инус кусал губы.
—
Допустим, что знаком. Ну и что в этом плохого?
—
Да в общем-то ничего. Но плохо, когда человека выслеживают и пытаются задавить. Быть может, вы станете утверждать, что не сидели в машине вчера невдалеке от дома, где живет Страуткалн?
—
Да! Но это и мой дом тоже! Я забежал взять еды.
—
Так спешили, а потом просидели в машине с девяти и почти до одиннадцати? После чего ехали по пятам за троллейбусом, в который вошла Страуткалн. Останавливались сзади него на каждой остановке. Страуткалн все это время наблюдала за вашей машиной.
Инус отвел взгляд.
—
А зачем мне было ее давить?
—
Не спешите, Инус. Сейчас обсудим и этот вопрос. У вашей матери больное сердце, и она не выносит табачного дыма. Курить вам приходится на лестнице.
—
Психологическая деталь.
—
Нет, весьма практическая. В воскресенье вечером врач Страуткалн, возвратясь из Паланги, на лестнице сказала мужу, что видела там Алиду Лоренц. Вы под лестницей курили и подслушали этот разговор.
На этот раз осведомленность Дзениса настолько ошеломила Инуса, что он невольно выдал себя.
—
Страуткалны не могли меня видеть. Когда я вышел покурить, они были уже на втором этаже.
Правда, Фредис сразу же спохватился, но было уже поздно. Он понял это по усмешке, промелькнувшей на лице Дзениса.
—
Ну хоть в этом признались! Правда, признание еще не есть доказательство.
—
Я могу отказаться, и у вас не будет других доказательств.
—
Почему вы считаете, Инус, что доказательствами могут быть только показания? Бывают и другие, не менее важные.
Дзенис взял у Фредиса окурок, достал из кармана коробочку с точно таким же окурком и сравнил их.
—
Тоже «Беломор», с таким же характерным надкусом. Надо полагать, экспертиза легко установит идентичность. Этот окурок мы нашли вчера на батарее центрального отопления под лестницей около вашей двери. Вот, пожалуйста, есть протокол. Эксперты утверждают, что папироса выкурена, вернее всего, в ночь на воскресенье.
Цепь замкнулась.
—
Вы еще прошлой осенью пытались выудить у Лоренц драгоценности. После этого произошло убийство. Об этом мы еще поговорим отдельно.
Теперь Дзенис сидел, удобно откинувшись на спинку стула. Он говорил негромко. Инус, прищурив глаза, слушал. Трубек стоял, прислонясь к косяку двери, и с интересом наблюдал. Соколовский, расположившийся с магнитофоном у окна, держал в левой руке магнитофон, а правой подстраивал аппарат.
—
На лестнице вы услышали разговор, — продолжал Дзенис. — Вам стало ясно, что в тот раз жертвой стала не Лоренц и что в настоящий момент она находится в Паланге. Вновь появилась возможность завладеть драгоценностями. Но на пути оказалась врач Страуткалн. У вас не было сомнения в том, что она отправится в прокуратуру. Этот визит грозил сорвать ваши планы. Вам требовалось любой ценой выиграть время, хотя бы один день, хотя бы несколько часов. Поэтому на следующее утро вы взяли машину, изменили номер и подстерегали Майгу Страуткалн. Как только она вышла из троллейбуса и собралась перейти улицу, вы сбили ее и скрылись. Да, кстати, куда вы запрятали красный «Москвич»?
Инуса этот внезапный и теперь такой второстепенный вопрос словно вырвал из кошмарного сна.
—
Запрятал? Никуда не запрятал. Поставил на стоянке у вокзала и ушел.
«Вот это номер! Милиция прочесала весь район. А посмотреть на стоянке никому в голову не пришло».
—
Где вы взяли «Запорожец» для поездки в Палангу?
—
У меня есть доверенность на машину инженера Страуткална за то, что ремонтирую. Вчера утром позвонил ему на работу, сказал, что друг выписался из больницы, надо отвезти его в деревню.
—
Значит, о второй машине подумали заранее?
—
Я понимал, что после наезда на красном «Москвиче» далеко не уедешь.
—
Куда дели «Запорожец» после возвращения из Паланги?
—
Поставил возле нашего дома. Страуткалн вечером собирался на рыбалку.
—
А потом отогнали «Москвич» в гараж?
—
Я пошел, за ним попозже, когда стемнело. Боялся, что милиция нашла машину и следит. Походил вокруг стоянки, ничего подозрительного не заметил. Ну и рискнул. Другого выхода не было. Заехал в тихий переулок, смыл с номера краску и в гараж. Вот и все.
У Инуса медленно опустились плечи. Дзенис печально покачал головой.
—
Нет, друг любезный, не все. Мы только начинаем. Нам еще надо поговорить о Тамаре и о многом другом.
Инус поднял мутные глаза и уставился на Дзениса взглядом смертельно усталого
Вы читаете Приключения 1972—1973
