Смирные мне смерды В мирном поле милы.

ОТДЕЛЬНАЯ ВИСА

Гусельник-поганец Сгреб мясцо в утробу.

Так в пяток скоромой Тешил плоть он плотно. Прыгал прут и гнулся, Проучая часто,

А игрец тот грешный В гузне чуял гусли.

ОТДЕЛЬНЫЕ ВИСЫ

¹ Дел я знаю девять:

Добрый висописец,

Лих в игре тавлейной, Лыжник я и книжник.

Лук, весло и славный Склад мне рун подвластны. Я искусен в ковке,

Как и в гуде гусель.

² Греетесь — а Аса Мё-мё-мё промокла,

Зя-зя-зя озябла,

А где мне лечь? — у печки.

Ждет худое слово Дармоеда снова.

Рыбью кость к обеду Кинут короеду.

Разом прочь с восхода Прогнали юрода

— Прими дерьма позора! —

За Мёдрудальски горы.

ОТДЕЛЬНАЯ ВИСА

Держись, лысун, за судно! Час приспел твой судный. Дух крепи надменный Среди сей вьюги пенной. Рта не коси ты векую, Сноси метель морскую. Полно дев любити!

Двум смертям не быти.

ПРИЛОЖЕНИЯ

Он [Один] владел искусством говорить так красиво и гладко, что всем, кто слушал, его слова казались правдой. Все в его речи было так же складно, как в том, что теперь называется искусством скальда,

Снорри Стурлусон

СКАЛЬДИЧЕСКАЯ ПОЭЗИЯ КАК ТИП ТВОРЧЕСТВА

Скальдической поэзии очень не повезло. Как явствует из свидетельств тех, кто жил в эпоху ее рае- цвета, именно поэзия скальдическая (а не поэзия эддическая, существовавшая в ту же эпоху) была в их глазах настоящей поэзией. Между тем в глазах потомков поэзия эддическая совершенно заслонила поэзию скальдическую. Почему получилось так? Дело тут прежде всего вот в чем. Скальдическая поэзпя настолько трудна для понимания, что издавна литература, посвященная ей, — это в основном просто толкования трудных текстов, т. е. попытки установить значение или синтаксическую роль тех пли иных слов или выражений в тех или иных скальдпческих произведениях. Но в такого рода литературе скальдическая поэзия рассматривалась, естественно, только как тексты, подлежащие расшифровке, а не как поэзпя.

Не лучше, однако, обстоит дело ш в историях литературы. Отдавая дань уважения авторам компендиумов по средневековым и древним литература^ нельзя не признать, что, как правило, эти компендиумы не столько истории, сколько перечни, в которых соблюден хронологический порядок. В этих компендиумах обычно безраздельно господствует убеждение, что поэзия как тип творчества — нечто во все времена одинаковое и что, следовательно, при рассмотрении древней поэзии нет никакой необходимости отказываться от тех критериев, которые применяются к поэзии нашего или, более широко, нового времени. Так и в историях древнеисландской и древненорвежской литературы (т. е. литературы, к которой относятся скальды) хотя и сообщается все, что известно о скальдах и их произведениях, однако не делается никакой попытки определить место скальдиче-ской поэзии в процессе становления литературы и (а это, в сущности, то же самое) совершенно не ставится вопрос о том, что такое скальдическая поэзия как тип творчества. Другими словами, историческая неповторимость поэзии скальдов в этих историях, по сути дела, игнорируется.

Между тем если посмотреть на поэзию скальдов с точки зрения ее места в процессе становления литературы, то сущность этой поэзии сразу становится очевидна. Поэзия скальдов — начальный этан в развитии осознапиого авторство в поэзии, тот этап, который А. Н. Веселовским был назван «переходом от певца к поэту».

Переход от певца к поэту, т. е. от неосознанного к осознанному авторству, как правило, недоступен наблюдению. Когда он происходит в нашу эпоху, на периферии письменной культуры, он, конечно, не повторяет пути, пройденного в свое время человечеством, точно так же как приобщение культурно оста- лого общества к более передовой культуре не влечет за собой повторения всех этапов культурного развития. И в том и в другом случае происходит, так сказать, «короткое замыкание». Но не больший свет на то, каким образом происходит переход от певца к поэту, проливают и средневековые или древние литературы. Личная поэзия обычно попадает в поле зрения историка литературы только как создание письменной эпохи. Переход к осознанному авторству оказывается осуществленным либо в результате освоения более высокой, культуры, т. е. опять-таки в результате «короткого замыкания», либо в допись- менную эпоху, т. е. вне поля зрения историка литературы.

Между тем в скальдпческой поэзии представлено то, что, как правило, недоступно наблюдению. Скаль-дическая поэзия — это поэзия хотя и личная, но д©-письменная: древнейшие из дошедших до нас екаль-дических стихов были сочинены в первой половин© IX в., т. е. примерно за четыре столетия до того, как они могли быть записаны.

Сущность того этапа в истории поэзии, о котором идет речь, заключается в том, что авторское самосознание еще не распространяется на произведение в целом. Оно распространяется только на форму произведения, но не на его содержание. Другими словами, осознанное авторство развивается в поэзии в результате того, что поэт осознает себя автором формы. Отсюда подчеркнутость формы, ее гипертрофия, самая характерная и основная черта поэзии скальдов. Гипертрофия формы —первый шаг на пути творческого освобождения поэта от связанности традицией, трамплин, благодаря которому совершается