— О земля моя!Даруй мне тень!Пошли хоть малый кустик —простить меня и защитить меня!Там, в небесах, не склонный к проволочке,сияющий нацелен окуляр,чтобы вкусил я беззащитность точки,которой алчет перпендикуляр.Я по колено в гибели! По пояс!Я вязну в ней! Тесно дышать груди!О школьник обезумевший! Опомнись!Губительной прямой не проводи!Я человек! И драгоценен пламеньв душе моей!Но нет, я не хочусиять заметно!Я — алгетский камень[38]!О Господи, задуй во мне свечу!И отдалился грохот равномерный,И куст дышал. И я дышал под ним.Немилосердный ангел современныйпобрезговал ничтожеством моим.И в этот мир, где пахло и желтело,смеркалось, пело, силилось сверкнуть,я нежно вынес собственного телародимую и жалостную суть.Заплакал я, всему живому близкий,вздыхающий, трепещущий, живой.О высота моей молитвы низкой,я подтверждаю бедный лепет твой.Я видел одинокое, большоесвое лицо. Из этого огнясебя я вынес, как дитя чужое,слегка напоминавшее меня.Не за свое молился долговечьев тот год, в тот час, в той темной тишинеза чье-то золотое, человечье,случайно обитавшее во мне.И выжило оно. И над водоюстоял я долго. Я устал тогда.Мне стать хотелось облаком, звездою,алгетским камнем, чистым, как вода.
1947
БЫКИ
Что за рога украсили быка!Я видел что-то чистое, рябое,как будто не быки, а облакатам шли, обремененные арбою.Понравились мне красные быки.Их одурманил запах урожая.Угрюмо-напряженные белкисмотрели добро, мне не угрожая.О, их рога меня с ума свели!Они стояли прямо и навесно.Они сияли, словно две свечи,и свечи те зажгла моя невеста.Я шел с арбой. И пахло всё сильнейчем-то осенним, праздничным и сытым.О виноградник юности моей,опять я янтарем твоим осыпан.Смотрю сквозь эти добрые рогаи вижу то, что видывал когда-то:расставленные на лугу стога,гумно и надвижение заката.
