трудились на низкооплачиваемой работе, словом все были ещё 'рядовыми трудящимися'. Возможно, один- другой уже где-то приворовывал, но, если верить Киркиласу, его зять был пролетарием, и тестю самому пришлось раскошеливаться на свадьбу дочери. И вдруг этого бедняка с нежданно свалившимся с неба миллионом дочки Киркиласа выбирают директором нового банка. Это ли не чудо, когда чёрная корова даёт белое молоко?! А может быть, Киркилас на свалке в Шанчяй нашёл свой Клондайк или банк грабанул?

Ничего подобного. Истинный хозяин денег А.Евтеев становится заместителем Й.Басаликаса. Рута Буткувене - главным бухгалтером, кассирша железнодорожного вокзала - активной учредительницей предприятия, далее - водитель, официантка, почтовый служащий, сапожник... Все миллионеры. Надо быть круглым дураком, чтобы не заметить, на какие кратные части поделили привезённый КГБ капитал - как яд в аптеке, чтобы никто не объелся, а руководителям с иммунитетом - по повышенной дозе. Только банк начал работать, как только начал принимать вклады, а уже 30 апреля его опять перерегистрировали, рассекретили и назвали 'Меркуриюс 2000'. Все старые счета как будто померли. Было объявлено о банкротстве. Часть денег уплыла в Австрию, где так часто, по странной случайности, Киркилас застревает из-за снежных заносов у пайщика, бывшего офицера разведки Цетлера. Другая часть осела в Лондоне, что-то вернулось в банк “Гермис” на счета подставных лиц с новыми фамилиями. Так родилась полулегальная прачечная для денег. Когда я стал интересоваться происхождением таких высоких темпов, директор коммерческого банка 'Balticbank' ответил:

-    По звонку из Сейма.

-    Но это противозаконно. Кто звонил?

-    Я ничего не знаю, главное, что деньги в моём сейфе, а всё остальное - коммерческая тайна. Такую тайну раскрыть уже трудно: поженились два банка и родили третий банк, больший, чем оба прежние, и концы в воду или в гараж Тёмкина в слив отработанных масел.

Ничего не знал и управляющий Банком Литвы Бальдишюс, потому что он не имел права вмешиваться в дела коммерческих банков.

Тогда я пристал к хиляку Киркиласу:

-    Скажи честно, ты звонил и давал поручительство за зятя?

-    Видишь ли, там собрались молодые мужчины...

-    Не виляй хвостом. Откуда твой Йонас миллион получил? Или скажешь, или я сам докопаюсь.

-    Звонил Бразаускас.

Тогда я спросил у Бразаускаса:

-    Те полковники - твои друзья?

-    Я ничего не знаю. Чушь, какая-то. Такие разрешения выдаёт Центральный банк.

- Действительно, разрешения выдаём мы, но это лишь формальность. Если есть уставной капитал, есть вклады, то будет и разрешение, - ответили там.

Так границы государственных интересов закончились на подступах к Сейму и 'Вильнюсской бригаде'[91]. А Киркилас, снятый со всех должностей за присвоение членских взносов и другие мелкие аферы, т.е. по крупным у него ещё не было опыта, вновь понемногу пришёл в себя и с помощью своей новой жены затесался в элиту, пустил в ней корни и, ни разу не победив на выборах по одномандатному округу, уже четвёртый срок наводит в Сейме свой тихий порядок. Всё с помощью списочков, через головы других. А его зять за это время прихватизировал три или четыре рыбоводческих и птицеводческих хозяйства. Теперь он, подобно графу Чичинскасу, промышляет браконьерством в почти собственных лесах и бьёт по мордам егерей, не оказывающим ему должного почтения, а потом подаёт на них за это в суд. Суд, как и тесть, военный министр, всегда на его стороне. Кроме того, за спиной господина Басаликаса зорко бдит авторитет из 'Вильнюсской бригады'.

И ещё одна немаловажная деталь. Вот как быстро такие 'новые литовцы' снюхиваются с авторитетами преступного мира, вернее, в данном случае они никогда и не разлучались.

Однажды ко мне приехал директор уже прихватизированного Арвидского рыбхоза П.Алекнавичюс и, как бы в шутку, спросил:

-    Где положено находиться грабителю Бобиченко?

-    В каталажке.

-    Так почему он в нашем пруду карпов ловит?

Мы с генералом А.Светулявичюсом кружным путём отправились к указанному пруду, но Бобиченко там уже не было. Его охрана только что увезла его домой - в тюрьму. Мы нашли только тир, прекрасно оборудованный господином Басаликасом, в котором тренировались парни из 'бригады', и получили точную информацию, что такие поездки очень часты. Богатых заключённых как будто за большие деньги увозят на допрос, а в действительности они погуляют с девицами, попьянствуют и опять возвращаются в места отсидки.

После этого министр внутренних дел устроил ловушку для таких экскурсий и всю летучую маёвку захватил в лесу Бельмонтас. Кое у кого слетели погоны. Некоторые получили выговоры, но старая традиция ещё с царских времён осталась жива: ведь и заключённому и жандарму хочется жить. Как говорят, миловаться можно и в наручниках, а жить без денег - не получится. Взгляните в пустые, тусклые глаза Г.Киркиласа. Только в одном случае они могут заблестеть или наполниться слезой, поэтому вы без труда поймёте, что для него значат деньги. В партии его называли Копейколюбовым за то, что выманил у Климайтене 10 тыс. марок ФРГ якобы для того, чтобы вытащить А.Климайтиса из тюрьмы, организовать какие-то передачи по радио и телевидению, однако фактически не шевельнул и пальцем, а деньги положил в свой карман. Он, было, прикарманил внесённые мной и К.Гашкой членские взносы, а когда его прижали, бросил их на стол, как своим батракам. В том, что он сговорится с консерваторами, нет ни каких сомнений. Это патриоты одного пошиба. Когда Г.Вагнорюс приглашал Киркиласа работать в его правительстве министром без портфеля, мы запретили ему туда идти, погрозив исключить из партии, но он всё равно сбежал. А когда консерваторы его прогнали, на коленях, проливая крокодиловы слёзы, приполз назад и даже втёрся в руководство ДПТЛ.

Благодаря таким гигантам морали в Литве прекрасно прижилась система блата и взяток - надо ли заключённым доставить девиц, закупить для армии списанное вооружение или выполнить фиктивный ремонт самолётов и вертолётов. Главное, чтобы часть денег заказчиков вернулась к тем же самым заказчикам в виде взяток. Чиновничество Литвы так развратилось, что при поиске новой работы клерк в первую очередь хорошо разнюхивает, какие там возможности, чтобы без особых усилий прирабатывать на стороне, хотя при увольнении с прежней службы он уже получил огромное выходное пособие.

Как только по просьбе И.Легензова и Б.Клюнки, двоюродного брата прокурора А.Клюнки, против Ю.Борисова возбудили несколько уголовных дел и на таможне задержали продукцию его предприятия, все вертолёты, подлежащие ремонту, без какого-либо конкурса уплыли в 'Гелисоту', где Б.Клюнка работал начальником производства. Кроме того, раздули большой политический скандал, будто Ю.Борисов является тайным российским агентом и помогает Судану, поддерживающему террористов. Это затасканная патриотическая дымовая завеса всех крупных воров Литвы - русские идут...

После ремонта три вертолета должны были поступить спасательным службам, в двух других планировали оборудовать салоны высшего класса и использовать их для нужд государственных органов, а остальные три собирались продать. На ремонт вертолётов выделили 26 млн. литов: около 14 млн. в 1998 и свыше 12 млн. - в 1999 году.

Кроме того, для приобретения и установки спасательного оборудования правительство выделило ещё 4,3 млн. литов. Их также без конкурса перевели в ЗАО “Гелисота”. Но стоило только передать летательные аппараты в эксплуатацию, как один тут же грохнулся об асфальт, едва оторвавшись от земли. Другой погиб во время испытаний над Балтийским морем, на нём не было никаких поплавков, которые хоть на несколько секунд удержали бы его на поверхности воды. Поэтому вертолёт камнем пошёл на дно, унося жизни двух лётчиков. Так вертолёты, предназначенные для спасательных работ, стали могилой для самих спасателей. После этого инцидента выяснилось, что пилоты не успели отстегнуть спасательные ремни, которые удерживали их на сиденьях, а ножами на случай экстремальной ситуации, когда эти ремни можно было бы быстро разрезать, их не обеспечили.

30 декабря 1998 года временно исполняющий обязанности министра средств сообщения Эдвардас Макялис подписал приказ о создании государственной комиссии, которой поручалось принять два отремонтированных вертолёта, но без спасательного оборудования. Председатель этой комиссии