изменились только седалища, а лизуны вместе со своими привычками остались те же.

Вторая часть ядра консерваторов - это перевербованные КГБ резистенты, политзаключённые и диссиденты, тоже порядком запятнавшие себя в отношениях с соотечественниками. Словом, одни сажали, другие сидели, но и те, и другие прекрасно уживаются под крылышком папули и между собой не ссорятся. Нормальный симбиоз, основанный на инстинкте самосохранения и возможности побольше нахапать при создавшейся благоприятной ситуации.

Такое национальное бедствие случилось потому, что ландсбургистская верхушка 'Саюдиса' формировалась из бездуховных (когда одни не желают, а другие не могут) неуравновешенных и психически больных людей, которые очень быстро вытолкали в сторону своих нормальных соперников, т.к. параноики всегда быстрее достигают своих целей, ведь у них отсутствуют какие-либо нравственные тормоза - стыд, чувство справедливости и угрызения совести. Это фанатики. Ими правит мистицизм. Психоаналитики пишут об этом так: 'Из всех болезненных симптомов нам не известны другие столь точные отправные пункты для обнаружения умственных нарушений, как мистическое помешательство, мания величия, преувеличенная богобоязненность, ясновидение и пророчества'.

Поэтому неудивительно, что сразу после избавления от параноидного культа Сталина и Брежнева мы тут же попали в расставленные капканы другого маньяка, т.к. собранные Ландсбургасом люди не умели отблагодарить его иным способом. Они сами болели маниакальной жаждой власти, патологической потребностью доминировать, господствовать, командовать...

Заполнив все властные ниши такими людьми, Сейм остался без специалистов, без людей с государственным мышлением и пониманием государственной работы.

Грех шестой - ЛЖИВОСТЬ

В.П.Андрюкайтис - самый искренний лжец из политиков.

В слухи не верят до тех пор. пока их не опровергнут официально.

Закон Мэрфи

Когда-то знаменитый мышонок литовской демократии Г.Киркилас пересказал слова мало кому известного француза Талейрана:

- Все партии перед выборами обещают больше своих возможностей, и все они своих обещаний не выполняют...

Такая коллективная ложь лежит в основе существования всех наших парламентских партий. К тому же, она есть основное правило предвыборных марафонов. Избирателям к ней нужно либо привыкнуть, либо выбрать партию, которая лжёт меньше, поскольку партий, говорящих правду, в Литве пока ещё нет. Даже М.Стаквилявичюса[29], и того заносит.

В Сейме практикуется и технологическая ложь, когда в пылу политической борьбы создают специальные группы для распространения дезинформации. Они собирают всё, что подвернётся под руку, о своих оппонентах, чтобы при удобном случае было что 'демаскировать' и свалить этот мусор на головы соперников. Самое страшное, что для большей убедительности к этой лжи всегда примешивают долю правды.

Бытует и ложь казуистическая, это когда во время споров недостаёт фактов и аргументов, и их тут же придумывают. На этом выигрывается время, а потом, если уж очень нужно, можно вежливо и вполголоса принести извинения.

Есть и враньё к случаю. Это всевозможные дежурные интриги, используемые во время политических акций или митингов. Ни на чём не основанное сладкоречие стало уже профессиональным заболеванием наших политиков: чем слаще они расточают ложь, тем охотнее люди за них голосуют, а после разочарования ещё громче их проклинают. Это старое геббельсовское правило: ложь никогда не станет истиной, но если её часто повторять, то она становится свершившимся фактом. Чем глупее и наглее ложь, тем она надёжнее.

Ложь бесцельная обычно в Сейме ни к чему не приводит, поэтому она там не нужна. Г.Киркилас так здорово реставрирует ложь А. Бразаускаса, что потом оба они её не замечают и начинают почитать за истину. Есть ещё особенная, киркиловская ложь. Когда на Киркиласа никто не обращает внимания, он сам о себе что-нибудь наврёт, а потом принимается эту ложь опровергать, пока она не станет оставлять впечатление истины. Ещё одна излюбленная нашими политиками разновидность лжи нуждается в особых комментариях, но это огромная тема. Газеты об этом почти ничего не пишут. Это письменная ложь в прессе, СМИ, или так называемый пиар. Тенденциозные, заказные статьи и интервью. Приуроченные к датам брошюры и мемуарная литература. После внимательного ознакомления со всеми этими вариантами и разновидностями книги 'Mein Kampf' становится не по себе: Боже мой! Сколько здесь расплодилось пророков и идейных вдохновителей, избавивших Литву от погибели, посвятивших себя служению Отечеству! Начиная с болезненного Вэ.Вэ. фон Ландсбургаса и кончая здоровяком Терляцкасом, все её только избавляют и избавляют, поэтому невольно в памяти всплывает Тадеуш Косцюшко: “Храни нас, Господи, от друзей, а от врагов мы сами отобьёмся”!

Но Господь умных не слушает. Когда он хочет кого-то покарать, то отбирает у него разум. Это первое условие для любителей исправлять или переписывать историю посредством мемуаров. Большевистские потуги недалёкого прошлого в этой области, при сравнении их с 'научными трудами' нынешних корифеев, выглядят просто детскими забавами. Теперь - иные времена, нынче ложь считается истиной до тех пор, пока за неё хорошо платят.

Грех седьмой - ПРОСТИТУЦИЯ

В Сейме проституции, вроде бы, и не полагается быть, поскольку здесь каждый депутат отдаётся только ради идеи и любви к своей партии.

Как видим, ложь является главным орудием любой политики и средством достижения вожделенной победы.

А в литовской практике её ешё облачают в национальные одеяния, поскольку литовцев с малых лет воспитывают на патриотических сказках и легендах. Поэтому трезвый, рациональный ум в нашей политике - явление довольно редкое.

Мы страшно влюблены сами в себя и возмущаемся, что другие нас за это не любят. Просмотрите скопившиеся за пятнадцать лет заявления ландсбургистских политиков, отбросьте из них протокольные суесловия и тогда увидите, насколько они похожи одно на другое: русский, поляк, немец, латыш или ещё какой-либо иноплеменник обязан в первую очередь любить нас и только потом - своих.

Особенная, гипертрофированная любовь к Литве стала в среде политиков каким-то поветрием, модой, служебным придатком, бешенством матки. Этим чуйством любой обормот может оправдывать все свои нечистые делишки или защищаться от заслуженного наказания. Методика нехитрая: нужно отыскать (можно и выдумать) парочку своих родственников, которые в прошлом претерпели от Советов обиды, и по всем углам трубить, как тебе от этого было больно. Чтобы вопль не пропал втуне, нужно направить его против своего соперника, обнаружить в действиях последнего какой-нибудь элемент предательства. Хотя бы и такой: висящий у господина X на стене всадник Погони[30] смотрит не на Запад, а на Восток, а жена этого господина русских и евреев любит сильнее, чем жемайтийцев... Тут же все бросятся, чтобы призвать этого отщепенца к порядку, а ты в это время можешь преспокойно грести из народной кормушки, не озираясь по сторонам, т.к. те, которые озираются, нынче тоже подозрительны.

Проституция - это любовь за деньги, известное с библейских времён ремесло, не требующее производственных затрат. Это спутник духовной и материальной бедности, который нынче уважительно называют сексом. За тысячи лет в этой области не изобретено ничего нового, разве что сильно расширилась география этого промысла и вкладываемый в него смысл. Проституция даже не претерпела демократизации. По мнению наших политиков, она должна быть прозрачной, легализированной на всех уровнях, и приносить новые доходы нашей возрождённой бюрократии. Как всё годится для нашей опустошённой Литвы! Не надо искать стратегических инвесторов, брать кредиты, создавать профсоюзы, просто опрокидывайся, пока есть здоровье, или иди по партиям, ищи, к кому пристроиться на содержание в качестве альфонса.

Изменилось и расширилось само понятие проституции. Ведь можно отдаваться или продаваться политически, предавать товарищей, идеи, убеждения, лишь бы клиент хорошо платил. Не зря же у нас в Сейме вошло в традицию дарить друг другу презервативы: совокупляйся, продавайся, только не подцепи