сразу вспомнила, когда проснулась утром!

— Отпусти, отпусти, — пробормотал Джеральд, пытаясь разомкнуть нежные объятия своей сестренки. — Отпусти, а то вся грязь на тебя перейдет!

— Как это ты стал снова видимым? — поинтересовался Джимми.

— Само собой получилось, когда она окликнула меня… Кольцо просто свалилось у меня с пальца.

— Расскажи все по порядку, — попросила Кэтлин.

— Еще не время, — загадочно произнес Джеральд.

— А где же кольцо? — осведомился Джимми после завтрака. — теперь моя очередь!

— Совсем забыл, — спохватился Джеральд. — Где-то у меня в постели, должно быть.

Но в постели его не было. Лиз уже сняла простыни.

— Не было тут никакого кольца, могу присягнуть! — заявила она. — Было бы, так уж я бы его заметила, будьте спокойны!

— Все поиски остались без успеха, — пропел Джеральд, понапрасну обшарив все уголки спальни. — Наш герой, отважный сыщик, объявил, что ему пора жарить очередную рыбку, и потому, если вы хотите узнать о событиях прошлой ночи…

— Давай отложим до встречи c Мейбл, — самоотверженно перебила его Кэт.

— Мы договорились на полодиннадцатого, верно? — вмешался Джимми. — Почему бы Джерри не рассказать все по дороге? Вряд ли ему так уж много придется рассказывать, — добавил он скептически.

— Это доказывает только, как мало ты знаешь, — нежно прошептал Джеральд. — Понапрасну будет Мейбл встречи ждать. «Рыбка, рыбка, еще одна рыбка, еще одну рыбку зажарю я вам!» — распевал он на мотив «Спелых вишен», и Кэтлин вдруг захотелось его отдубасить.

Джимми отвернулся и мрачно пробормотал:

— Скажи, когда это у тебя пройдет.

Но Джеральд продолжал распевать:

— Господи, да что это с тобой делается? — не на шутку встревожилась Кэтлин.

— Сам не знаю, — ответил Джеральд, наконец-то обратившись к прозе. — Не выспался и опьянел… Опьянен успехом, хочу я сказать. Мы должны скрыться, чтобы нас никто не подслушал: «Кто подслушал нас — жалкой смертью умрет Любопытное ухо к замку прирастет!» — зловеще прошептал он и резко распахнул дверь. Лиз поспешно отвернулась и попыталась смахнуть пыль с деревянной панели коридора, но эта уловка не помогла ей.

— Подслушивать нехорошо! — сурово сказал Джимми.

— Ничегошеньки-то я не подслушивала! — всхлипнула Лиз, но ее чуткие уши предательски покраснели. Дети прошли мимо нее, вышли в город, поднялись по Хай-стрит и забрались на стену, окружавшую кладбище, чтобы немного передохнуть, болтая ногами в воздухе. И всю дорогу Джеральд упрямо молчал, плотно сжав губы.

— А теперь, — умоляюще начала Кэтлин, — расскажи, Джеральд, ну пожалуйста! Я просто умру, если ты сейчас же все не расскажешь.

— Так-то лучше! — сжалился Джеральд и начал свое повествование. Он говорил — и белая магия, тайна и волшебство залитого лунным светом сада звучали в его голосе и вдыхали жизнь в слова, так что когда дело дошло до белых оживших статуй и огромного ящера, каменного и в то же время живого, Кэтлин сочувственно вздохнула, вцепившись в его руку, а Джимми разинул рот и перестал небрежно болтать ногами.

Затем началась повесть о грабителях и о послании, брошенном в мирную комнату, где Мейбл и ее тетя вкушали хлебный пудинг. Джеральд погрузился в этот рассказ с таким удовольствием и с такими подробностями, что церковные часы успели пробить уже половину двенадцатого, когда он еще произносил:

— Свершив все, что было в человеческих силах, и не надеясь на подмогу, наш отважный юный детектив — эй, да это же Мейбл!

В самом деле, это была Мейбл. Она соскочила с проезжавшей мимо тележки, едва не упав к их ногам.

— Я просто не вытерпела, — поспешно объяснила она. — Вы все не шли и не шли, а тут меня согласились подвезти. Что-нибудь еще произошло? Когда Бейтс пошел в комнату, разбойники уже убежали.

— Так это что, все правда? — поразился Джимми.

— Конечно, правда, — вступилась Кэтлин. — Рассказывай, Джеральд. Он как раз говорил, что бросил камень и попал прямо в ваш хлебный пудинг. Рассказывай, рассказывай, Джеральд.

Мейбл взобралась на стену.

— Ты стал видимым гораздо быстрее, чем я, — заметила она.

Джеральд кивнул и вернулся к своему повествованию.

— Следует как можно скорее завершить наш рассказ, ибо рыбу начнут жарить ровно в двенадцать часов, и у нас осталось меньше получаса. Итак, отправив свое послание, Джеральд де Шерлок Холмс прокрался невидимкой назад, на то самое место, где при свете потайного фонаря взломщики продолжали… продолжали взламывать. Делали они это чрезвычайно расторопно и аккуратно. Не было никакого смысла слепо идти в руки врага, поэтому я притаился в коридоре, там, где начинаются ступеньки…

Мейбл кивнула.

— Вскоре они показались в коридоре — соблюдая всяческую предосторожность, само собой, — и тщательно огляделись. Меня они не видели, и потому, полагая себя в полной безопасности, молча проследовали мимо. Они шли гуськом, словно индейцы на тропе войны. Один из мешков с серебром почти коснулся меня. Минута — и они растворились в темноте!

— Но куда же они пошли?

— Они прошли через маленькую прихожую с зеркалами — помнишь, там ты еще попыталась посмотреться в зеркало, когда была невидимкой? — но наш герой последовал за ними, неслышно ступая в своих спортивных туфлях. Трое злодеев торопились укрыться в роще, огни их фонарей проскользнули по зарослям рододендронов в парк, а потом… — Тут голос его внезапно стих и он пристально уставился на розовый вьюнок, устроившийся посреди кучки камней на белой от пыли дороге. — Потом все эти каменные статуи снова ожили. Они так и выглядывали из-за кустов и деревьев. Я хорошо видел их, да только они меня не видели. А вот бандитов они видели — зато бандиты не видели их. Правда, здорово все получается?

— Каменные статуи? — переспросила Мейбл, и детям пришлось торопливо объяснить, о чем идет речь.

— Я никогда не видела, чтобы они оживали, — усомнилась она, — а уж я-то не один раз бывала в этом саду поздно вечером.

— Я это видел, — сердито ответил Джеральд.

— Конечно, — поспешила извиниться Мейбл. — Что я хотела сказать — вполне может быть, что они