отходящего врага пойдут тяжелые Ме-410, а также все, у кого еще останутся боеприпасы и бензин. План выглядел разумным и имел все шансы на успех, четыре сотни истребителей, считая французов - правда, теоретически англичане с американцами могли собрать больше, но вряд ли намного, и им предстояло драться вдали от своей базы, над чужой территорией, когда любое повреждение чревато тем, что ты не дотянешь назад, и все время надо смотреть на бензиномер, а как немцы обращаются с неарийскими пленными, все уже знали, места вроде Дахау и Майданека если не филиал ада на земле, то очень к тому близко, попадать в плен категорически не хотелось.
Все было как в лучшие времена на Восточном фронте, атака со стороны солнца, и клич 'хорридо!' - в первый раз ударили всей эскадрильей, и не меньше полудюжины британцев или янки посыпались вниз с пламенем и дымом. Удачно оторвались, а ну-ка еще раз, с другой стороны - свой строй тоже распался, дрались четверками и парами. Противником были 'киттихоки', ребята прошедшие Африку рассказывали, что для 'густава' это не противник, так что шла азартная игра... Затем сверху свалились 'тандерболты', с ними было похуже, эти туши оказались необычно быстрыми для своих размеров, но ниже пяти тысяч метров не слишком поворотливыми, все же бой пошел почти на равных, и Эрих решил, что пора сваливать. Где же ведомый, черт побери, неужели подбили, или оторвался? Седьмой, седьмой, ты где?
В наушниках какофония. Бой плавно переместился на противоположный фланг боевого порядка англичан. Что ж, можно уже уходить, двое сбитых неплохо, и ведомого нет, так что совесть чиста. И тут Хартман заметил еще одну цель. Две точки, двое британцев (или янки, один черт) были прямо перед ним, чуть выше, курсом от него, ну просто идеальная позиция для атаки! Быстрый взгляд по сторонам, никто не помешает, да и не успеют. Ну что ж, бью еще одного, а если повезет, то и двоих, и домой!
Ведомый каким-то чудом успел увернуться, или чисто случайно в этот момент 'дал ногу', и скольжением ушел от трассы. Хартман выскочил вперед и вверх, и с переворотом на пикировании атаковал ведущего, в этот раз успешно, 'хок' сразу вспыхнул и пошел к земле. А Эрих уже летел вниз, выходя из атаки, зная что его не догонят, 'месс' пикирует лучше, и 'киттихоку' его не достать.
Невероятно, но этот чертов янки или британец плотно сел ему на хвост! Хартман занервничал, мгновение размышляя, сейчас сбросить газ, тогда янки проскочит вперед, и окажется точно в прицеле, четвертой победой за этот бой - ну а если и он успеет сбросить, тогда будет бой на виражах, где еще неясно, кто кого? И противник Эриху не нравился, бить следует того, кто убегает, или тебя не видит, ну а если он сам гонится за тобой? К тому же в горизонтали 'хок' как минимум на равных с'мессом' - нет, не стоит рисковать!
Хартман рванул истребитель вверх, пытаясь на 'горке' стряхнуть противника, но там очевидно сидел мастер, с дьявольской точностью повторяя все эволюции. Странно лишь было, что поначалу он не стрелял, а лишь держался за хвост, как выполняя отработку группового пилотажа. Хартман заложил глубокий вираж, и обернулся, противник был совсем близко, в ракурсе под сорок пять. И тут Эрих почувствовал, как сердце проваливается ему в пятки, а ужас охватывает холодом - на его хвосте висел оживший кошмар из его сна!
Остроносый истребитель с красными звездами на крыльях, и в характерном 'русском' камуфляже темно-зеленом с черными пятнами (у англичан был более светлый, и ближе к цвету морской волны). Рисунок на его борту был виден хуже, но Хартману показалось, он различил там красную стрелу-молнию, оскаленную морду какого-то зверя, и самое страшное, будто красную сыпь под кабиной - так русские мелкими красными звездочками обозначали число побед, да и раскрашивать свои машины неуставными рисунками, это всегда была привилегия асов, лучших из лучших, никак не рядовых пилотов! Русский ас, мастер воздушного боя, здесь, откуда - о боже, нет, ведь я не умею сражаться в маневренном бою! Отчего же он был ведомым - так наверное, англичанин знакомил гостя с театром? А в следующий миг Хартман увидел того, кто сидел в кабине, и это было еще страшнее!
Нет, теоретически Эрих знал, что бывают чернокожие люди. Но так уж вышло, никогда не встречался с ними. И в голову пришла совсем другая мысль - что слышал он и сам иногда, еще на русском фронте, что говорили в экипаже 'Цеппелина', что рассказывал ему вчера в кабаке какой-то пехотный гауптман, воевавший с русскими под Петербургом. Русские поставили на службу нечисть, сверхбойцов, встретив их, нельзя остаться живыми. Они обычно приходят ночью, но могут и днем, у них клыки как у диких зверей, и черные лица. Нет, Хартман был человеком двадцатого века, технически образованным пилотом истребителя. Но если даже лектор из Аненербе, приезжавший в Брест месяц назад,
Все это пронеслось в мозгу у Эриха в долю секунды. Слухи, бред - но вот же он, на хвосте, русский сверх-ас, одержимый и непобедимый - и сейчас будет его, Хартмана, убивать! И тут русский начал стрелять, и это было еще страшнее, очереди сначала в стороне, затем ближе, ближе, он играл с Хартманом, как кошка с пойманной мышью - нет сомнения, что с такой техникой пилотажа ему не стоило прикончить жертву десятком патронов, но он хотел помучить Эриха, показать что сопротивление безнадежно, сломить его волю, в точности так, как сам бы Хартман поступил с противником, многократно слабее себя. Ужас стал запредельным, вот трасса прямо над кабиной, сейчас игра будет закончена, о нет! Хартман представил, как 'мессершмитт' превращается в факел, в огненный шар, и как тогда под Орлом ощутил, что не управляет своим организмом. И как тогда, он перевернул самолет на спину, сбрасывая фонарь, и вылетел вниз, едва успев раскрыть парашют, высота была метров пятьсот. Хорошо что в комплект палубных истребителей входила надувная лодка - хотя от купания тоже есть польза, касаемо очистки штанов.
А после, качаясь на волнах, он испытал дикий восторг, что обманул смерть, оставшись жив. Сон не сбылся, и теперь демон, которому он заглянул в глаза, придет к другому. Ну а он, если еще раз увидит или предчувствует подобное, просто постарается в этот день не летать вовсе, под любым предлогом. Ведь истинный рыцарь Рейха не должен проигрывать никогда?
А Джимми в эти минуты (или чуть позже), чувствовал то же самое, сидя в спасательном отсеке 'каталины'. Не зная, сколько раз ему повезло в этом бою - в первый раз, когда он чисто машинально, услышав в наушниках крик 'мессеры', дал форсаж, второй, когда сумел удержаться за Хартманом в первые секунды, в третий, что Хартману от перегрузки белая звезда на крыле Джимми показалась красной, такой же как на втором крыле.[13] В четвертый раз Джимми повезло, что немец, запаниковав, выпрыгнул - всего через несколько секунд мотор 'киттихока' стал давать перебои, не рассчитанный к работе на форсаже долгое время, лишь тогда Джимми догадался взглянуть на датчик температуры и сбросить газ. Он искренне был уверен, что попал в немца, иначе с чего бы ему прыгать? В пятый раз ему повезло, что мотор все же продержался какое-то время, и разрисованный 'киттихок' упал в море, не долетев до английского берега какие-то полсотни миль. А еще ему повезло не потерять сознание при ударе, и что машина затонула не сразу, и фонарь не заклинило, и резиновая лодка раскрылась. И наконец повезло, что его заметили с патрульной 'каталины', собирающей подбитых, кто так же как он не дотянул до дома.
-Нигер! - сказал командир экипажа - ладно, залезай. Но уж не обижайся, если еще придется садиться за кем-то, тебя попрошу сойти, у меня все забито, людей некуда брать. Много наших сегодня в море попадало.
