кают-компании. Сколько же было на самом деле безымянных сподвижников Роберта Пири — история умалчивает. Хорошо, мы помним имя Мэтью Хенсона. А ведь, похоже, Пири не без дальнего прицела взял себе в соратники одного черного и нескольких гренландских аборигенов, чтобы они не смогли затмить его славу первооткрывателя. Кто стал бы спрашивать, как их звали, крепких низкорослых эскимосов, которые прокладывали дорогу среди льдов, строили промежуточные лагеря, забрасывали туда продукты и снаряжение для экспедиции. На фотографии их лица скрыты меховыми капюшонами, имена пропали во времени.
Казалось, его экспедиция увенчалась успехом. Но, как внезапно из-за тороса появляется белый медведь, так нежданно возникла на ледяном горизонте фигура Фреда Кука. Фредерик Альберт Кук, судовой врач и полярный путешественник, сделал дерзновенное заявление, что 21 апреля 1908 года он достиг Северного полюса — на целый год раньше, чем Роберт Пири.
И вот тут началось. Когда-то они были соратниками и вместе ходили по окраинам заснеженной Гренландии, мечтая покорить Северный полюс. Узнав, что Кук очутился на полюсе первым, Пири не смог стерпеть поражения и обвинил его в подтасовке фактов, мистификации и лжи.
Пири — этакий берсерк богатырского телосложения, неукротимой энергии, с огромным честолюбием — вздумал повергнуть в прах и самого Кука, и все его свершения. Он объявил, что Кук просто-напросто всех разыграл. А если он и сам поверил в этот миф, то Пири напомнит старому товарищу, что тот никогда не умел точно определять координаты. И конструкция саней у него непригодна для высоких широт, и запаса провианта для такой экспедиции маловато. И что-де, по рассказам сопровождавших его эскимосов, на протяжении всего пути виднелась земля, а это исключено при дальнем переходе по открытому льду…
Пири добился своего: любые начинания Кука, его географические подвиги оказались под большим- большим сомнением. Кук даже угодил в тюрьму, потом в дом для умалишенных. А Роберт Пири был избран Президентом Географического общества, назначен контр-адмиралом и тому подобное. Хотя есть такое мнение, что и сам Пири градуса полтора не дотянул до полюса.
Не знаю, мне Кук почему-то внушает доверие. Те, кто близко знал его и при этом не переметнулся в стан Пири, отзывались о нем очень сердечно. Амундсен, который ходил с Куком в Антарктиду, писал, что доктор Кук всегда был добрым и полным надежд. Болел ли кто-нибудь — он сидел у его постели, падал ли духом — Кук находил слова поддержки. А сколько раз он выручал Пири в совместной гренландской экспедиции! Когда их корабль оказался на мели — не раздумывая, на маленькой шлюпке пустился за помощью по бушующему океану.
Да, он был страстным мечтателем, но и в тюрьме, и в больнице, в ужасающей нищете Фредерик Альберт Кук ни за какие деньги не согласился отречься от своих достижений: покорения высочайшей вершины Аляски Мак-Кинли и открытия Северного полюса. И назло всем чертям написал интереснейшую книгу «Мое обретение Полюса», переведенную на многие языки мира, в том числе и русский.
Лишь спустя много лет после смерти Кука ему было возвращено доброе имя, и его портрет в эскимосской парке торжественно воцарился во всех географических залах славы.
Кстати, узнав, что Пири побывал на Северном полюсе, Амундсен передумал насчет Арктики и направился в южные широты. Скорее, скорее, ведь там сейчас капитан Скотт, а он англичанин, нельзя примириться с тем, что на Южном полюсе взовьется красно-синий английский флаг!
Он обгоняет англичан и 15 декабря 1911 года водружает флаг Норвегии на самой крайней точке Южного полушария.
Капитан Скотт гибнет вместе со своими спутниками на пути с Южного полюса, а мы читаем в его дневнике: «Какая жалость, все напрасно, мы не первые, здесь уже побывали норвежцы!»
Теперь наша команда во главе с Баклэндом идет по пути первопроходцев прямо на север, как можно дальше, за 80-й градус. Так пусть нам сопутствует удача! Ибо все до единого, кто рвался на полюса, уповал на одну только безрассудную удачу.
Нам еще предстояло увидеть бухту Вирго и — северо-западнее Шпицбергена — утонувший в тумане остров Данскоя, откуда летом 1897 года воздухоплаватель Саломон Андре с двумя молодыми спутниками поднялся на ослепительно-разноцветном шелковом воздушном шаре по имени «Орел», развернул три паруса, на лед сбросил тормозные канаты — гайдропы, скинул лишний балласт и взлетел в облачное небо Шпицбергена.
Шар был не просто красив, он был прекрасен. Саломон Андре глядел на этот сказочный летучий корабль (сам король Швеции финансировал его!), и ему казалось, что на таком чуде можно полететь на Луну и ничего с тобой не будет. Поэтому они спокойно сели в гондолу, сплетенную из тростника и пенькового троса, и полетели навстречу своей гибели.
О чем он думал, этот авантюрист, мечтатель и бывший чертежник? Он рассчитывал, что доберется до Северного полюса, даже пролетит над ним и отправится дальше, сбросив пробковый буй, обтянутый медной проволокой, похожим на сосновую шишку, в котором будет его послание миру: «Мы на полюсе!» И в родной Стокгольм отошлет четверку почтовых сизарей с письмами королю, парламенту, географам и семье: «All is well!», «Прекрасная погода!», «Чудесный горизонтальный полет!», «Состояние духа превосходное!», что вот они, парят над самой северной точкой земли, смотрят вниз на ледяное великолепие, сейчас выпьют по кружечке кофе и вернутся домой.
Так они и пропали, растаяли оранжевой точкой в бездонных арктических небесах. И только тридцать три года спустя норвежская научная экспедиция, следовавшая, как и мы, из Ню-Олесунна, примерно в тридцати милях к востоку от Северо-Восточной Земли, на острове Белый, обнаружила останки экипажа «Орла», их вещи, снаряжение, дробовики, одежду, теодолит, лодочный багор из латуни, в хорошем состоянии тридцатитрехлетний примус и тяжеленную пачку книг, которую они тащили на санях целый месяц по дрейфующим льдам… А главное — фотоаппарат и стеклянные негативы в полной сохранности с кадрами окончательного приводнения «Орла» на льдины Полярного моря.
Нашли и дневник Андре, где было написано:
«Довольно-таки странное чувство парить над Полярным морем. Первым пролетать здесь на воздушном шаре. Сочтут ли нас сумасшедшими или последуют нашему примеру? Не стану отрицать, что все трое мы испытываем горделивое чувство. Мы считаем, что спокойно можем принять смерть, сделав то, что мы сделали».
После исчезновения Андре к полюсу снарядил экспедицию американский журналист и путешественник Уолтер Уэллман — на аэростате с пропеллером и мотором. Подобные аэростаты в войну защищали небо Москвы от фашистских самолетов. Уэллман отказался от парусов Андре, зато гайдропы плотно набил мясом и колбасой. По мере продвижения концы гайдропов волочились по ледяным полям и по кусочку отрывались вместе с колбасой, чтобы в случае аварии участники экспедиции,
Сдается мне, первый полет на дирижабле в Арктике оказался бы удачней и не завершился бы через пару часов на соседнем острове, если бы Уэллману составил компанию мой хороший знакомый, старейший русский воздухоплаватель Иван Александрович Шагин, с которым посчастливилось мне точь-в-точь на таком аэростате, только без мотора — потертом, залатанном, марки КАН-640, со звездой на боку — в открытой корзине, сплетенной из ивового прута, подняться над городом Рыльском.
Шагин знал досконально, как строится аэростат, как пилотируется. В ночь и в туман, когда видимость ноль, он благополучно сажал аэростаты на землю, поднимался в открытой гондоле выше десяти тысяч метров, сутками находился в полете в двадцатиградусный мороз… Думаю, свои подвиги он совершал не без дальнего прицела — может, у Ивана Александровича была тайная мысль покорить Северный полюс на аэростате без мотора?
— Это были великие люди, — говорил Леня, подплывая к поселку Ню-Олесунн, раскинувшемуся на побережье залива Кингсбей. — Великие мастодонты, мамонты, прокладывающие лыжню для нас, в общем- то, туристов, в этих заповедных местах. Ты знаешь, что существует такой эффект — «идущего по следу»? Причем это не мистика, не фантастика, я читал в книге одного профессора-анатома. Человек, ступающий по чьим-то следам, может ощутить энергетическую связь с первопроходцем.
