Когда они остановились перед ее домом, она попросила:
— Останься со мной!
Через полчаса после того, как они подъехали к дому, в спальне Миллы Страхан зажегся свет. Квинн встал.
— Похоже, он собирается у нее остаться. Я поеду домой!
— Сладких снов, — сказала женщина-оперативница.
— Если он соберется уходить, сразу звоните.
— Хорошо.
Около полуночи они, обнявшись, лежали в постели. Милла думала обо всем. Сравнивала Лукаса Беккера с бывшим мужем, с собой. Она ведь тоже мечтала стать хозяйкой собственной судьбы, управлять своей жизнью.
— Ты еще не спишь? — прошептала она наконец.
— Нет.
— Я понимаю, ты такой, какой есть. Другого мне не надо.
Она спала урывками, прекрасно сознавая, что он лежит рядом.
В начале пятого она проснулась, когда он пошевелился. Она услышала, как он тихо встает и идет в ванную. Потом на кухню.
Он провел там некоторое время.
Потом он вернулся в спальню, оделся. Легко поцеловал ее в щеку. Тишина… шорох рядом с кроватью… его шаги… он вышел из комнаты.
Открылась и сразу закрылась парадная дверь.
Милла еще чуть-чуть полежала в постели, потом вскочила и подбежала к окну. Она хотела его видеть. Отдернула занавеску, не сводя взгляда со шлагбаума.
Он вышел с рюкзаком за плечами и быстро, не оборачиваясь назад, зашагал прочь по тихой улице. Ускорил шаг; скрылся за углом. Милла долго стояла у окна, переполняемая чувствами. Она понимала, что надо снова лечь.
Обернувшись, она заметила на прикроватной тумбочке письмо.
На белом конверте было написано ее имя. Она вскрыла конверт.
«Дорогая Милла!
Разум подсказывает: еще рано говорить, что я люблю тебя, но сердце думает по-другому. Вот номер моего мобильного — на крайний случай.
Она перечла письмо три раза. Потом, понимая, что все равно не заснет, села за письменный стол и потянулась к дневнику.
Начала писать.
Дежурная увидела, как Беккер выходит из-за шлагбаума. Сон как рукой сняло. Она схватила рацию и быстро известила все три группы наружного наблюдения:
— Беккер уходит, вышел из ворот, двигается на запад, в сторону Хайлендс-авеню.
Молчание.
— Вы меня слышите?
Ей ответили не сразу; еще хриплый спросонья голос торопливо сказал:
— Мы его видим.
— Я его больше не вижу, доложите, куда он направляется.
— Идет по Хайленде в сторону центра.
— Не упустите его!
— Он нас сразу заметит. Здесь тихо, как в могиле, никто не двигается, только он.
— Нет, он не должен вас увидеть.
— Теперь он бежит… Бежит, мать его!
В 5.19 дежурная позвонила Квинну.
По шороху она поняла, что он возится с телефоном, не сразу сообразил, какую кнопку нажать.
— Погодите, — буркнул он со вздохом и, еще немного повозившись, спросил: — Что случилось?
— Мы его потеряли, — сухо ответила дежурная, понимая, что смягчить сообщение никак нельзя.
Долгая пауза, потом едва слышный вздох.
— Где?
— В парке Кампани-Гарденз. Там слишком много выходов. Его еще ищут, но, по-моему, вряд ли найдут.
— Он нас заметил?
— Да, сэр, мы считаем, что заметил. И это лишь часть проблемы.
Квинн подумал и бросил:
— Я еду!
Масило изложил смягчающие обстоятельства: поздний час, тихие улицы, Беккер шел пешком и сразу заметил бы слежку.
Менц выслушала его на удивление хладнокровно.
— Какое это теперь имеет значение? Ведь ЦРУ в курсе, что нам известно о нем!
— Может быть, и нет. Меня сейчас беспокоит другое. Почему он по-прежнему так стремится избавиться от нас?
— У американцев свои планы.
— Которые я не могу предсказать. Я снова перечитал все расшифровки и отчеты, и, по-моему, подходит единственная версия.
— Какая?
Адвокат сверился со своими записями.
— По нашим данным, двенадцатого сентября Беккер летал из Багдада в Лондон. Вечером того же дня он улетел в Йоханнесбург. Его самолет приземлился тринадцатого. По сведениям, предоставленным ЮАПС, в тот же день, в девять утра, на него было совершено вооруженное нападение в Сандтоне. Его машину угнали. Восемнадцатого он в первый раз позвонил Быку Шабангу и попросил вернуть деньги. Деньги — единственная тема всех их разговоров. И еще у нас есть запись от шестого октября, когда Осман с возмущением говорил Сулейману Долли о Шабангу. Вот его слова: «Представляешь, он заявил, что его отправил ко мне Шабангу! Шабангу сказал, что у меня его деньги… У Птички-Невелички или у меня!» Допустим, у Беккера в самом деле угнали машину и украли деньги… Давайте проанализируем стиль его общения с Шабангу и Османом. Напрашивается единственно возможный вывод. В той угнанной машине было что-то очень ценное. Беккер и ЦРУ стремятся вернуть это любой ценой. Скорее всего, речь идет не о деньгах…
Менц медленно кивнула.
В дверь постучали.
— Войдите!
Квинн просунул голову в кабинет и увидел Менц.
— Доброе утро, мадам!
— Доброе утро, Квинн.
— Может, мне зайти попозже?
— Нет-нет, — возразил Масило. — Какие новости?
