— Чтобы избавить дочь от проклятия.
40
…Следопыт должен ставить себя на место добычи, чтобы предвидеть маршрут, который избирает зверь. Таким образом, следопыт получает возможность заранее вычислить места дневок и укрытий и не тратить напрасно время на их поиски.
Лолли отвела Лоттера в «кабинет» — ему нужно было получить по факсу разрешение на полет в Зимбабве. Мы с мужчинами пили кофе в гостиной.
— Куда вы отсюда? — спросил Виккус.
— К Эрлихману, — нарочно ответил я.
— Ого… — протянул он. Значит, знал, кто такой Эрлихман.
— Откуда вы знаете Эрлихмана?
— Познакомились, когда помогали зимбабвийцам, — ответил он. — Эрлихман помогал им с самого начала.
— Помогал зимбабвийцам?
— Когда проклятый гад Мугабе начал отбирать у белых землю, многие зимбабвийские фермеры поняли, что им нужно спасать свое имущество, переправить его за границу. Конечно, перевозили все контрабандой. Мебель, скот, оборудование, машины, трактора, трейлеры, всякую утварь. И доллары… несколько раз по полной коробке — вы бы не поверили. Представляете, как-то раз мы переправили через границу целую сигаретную фабрику, понятия не имею, как хозяева с ней обошлись. А Эрлихман был одним из тех, кто помогал организовывать операцию с той стороны.
Подумав немного, я спросил:
— А Дидерик Бранд?
— Дидерик выступал в роли покупателя.
— Покупателя?
— Вы разве не на него работаете? Я думал…
— Я работаю на него только с воскресенья.
— A-а… Понимаете, имущество, которое перевозили из Зимбабве… Тамошним фермерам нужны были наличные. На что им трактора и скотина в ЮАР? Дидерик скупал все, он один из немногих помогал им таким способом. Потом, наверное, перепродавал на аукционах и тому подобное. Я с ним ни разу не встречался, мы общаемся только по телефону. Хороший человек… Когда Мугабе и его банда присвоили имущество Красного Креста, он посылал в Зимбабве продукты и медикаменты… — Виккус радостно улыбнулся и покачал головой. — До сих пор не знаю, где Дидерик все это раздобыл…
— Он ловкач, — так же радостно улыбнулся Сванни.
— Да, черт побери, так и есть. Откуда у фермера из Кару норвежские медикаменты?
В моем подсознании прозвенел сигнал тревоги.
— Норвежские, говорите?
— В ящиках, огромных как не знаю что. Там было написано «Карма», а может, «Кармер»… И еще «Осло, Норвегия».
— Может, «Квернер»?!
— Ну да, вроде того.
Название «Квернер» носила норвежская компания, владеющая фирмой «Текно Армз», производящей ружья MAG7.
— А по ту сторону границы медикаменты получал Эрлихман?
— Да, — ответил Виккус Сванепул. — Вот бы побольше таких, как он, было в Зимбабве.
Они все втроем вышли проводить нас. Лолли расцеловала нас на прощание, Виккус и Сванни тепло, по-дружески пожали нам руки, как будто мы стали их единомышленниками.
Когда мы взлетели, Лоттер покачал крыльями в знак прощания. Мы смотрели на три маленькие фигурки, махавшие нам вслед.
— Хорошие люди, — заметил он.
Лоттер, Сванепулы и Эмма готовы видеть в людях только хорошее, они верят, что все люди добрые от природы… а если не добрые, то, по крайней мере, «с ними не соскучишься». Я решил не высказывать свое мнение, потому что я не такой. В истории Флеа ван Ярсвелд меня взволновало совсем другое. Почему никто не вмешался вовремя? Почему никто не пошел к Большому Фрику Ределингёйсу и не сказал: «Старый идиот, приди в себя! Твоя дочь и твоя внучка пропадают, очнись!» Почему блюстители нравственности в Мусине раньше не побеседовали с Дрикой или не предупредили Лауиса? Когда после гибели Лауиса люди из Мореми отправились искать ближайших родственников Флеа, почему никто из них не предложил: «Везите девочку ко мне»? Почему Виккус и Лолли сами ничем не помогли Флеа? Что толку качать головами, вздыхать и говорить: «Печальная история». Сочувствовать надо было десять лет назад! Вот в чем наша главная беда: мы любим только наблюдать со стороны. Мы охотно читаем о бедах других людей, слушаем сплетни и распространяем их. Разумеется, сами всегда выступаем с высоких нравственных позиций. «Они получили по заслугам». Но ни у кого не хватает смелости вмешаться.
Конечно, мой Первый закон гласит: не увлекайся. Но разница в том, что я не считаю себя высоконравственным человеком, не притворяюсь хорошим…
Неожиданно я разозлился. Я понимал, откуда ветер дует. Рассказ Виккуса и Лолли словно выбил у меня почву из-под ног. Теперь мне не хватит храбрости, чтобы… кстати, что я буду делать, когда найду Флеа? Раньше я собирался наказать ее, разоблачить. А теперь? Теперь, когда между нами так четко выявились параллели — шлюха-мать, сумасшедший отец, юность, которую родители втоптали в грязь… Нашим родителям вообще нельзя было иметь детей! А соседи предпочитали делать вид, будто ничего не происходит. Они не вмешивались в чужие проблемы. Я жалел, что познакомился с Флеа ван Ярсвелд, и надеялся, что контрабанда, провезенная на двух носорогах, подарит ей возможность навсегда бежать из страны и порвать со своим прошлым.
Очень хотелось развернуться и вернуться домой.
Но я не мог. Мне нужно было вернуть свой «глок». От этого зависела вся моя жизнь.
Лоттер посмотрел вниз, на полосу расчищенной земли в неглубокой долине между высокими холмами, и предупредил:
— Садиться здесь трудно.
— Насколько трудно?
— Очень трудно.
— Можно и не садиться, — сказал я. Лучше в самом деле вернуться назад и приехать сюда на машине…
— Закройте глаза, если хотите, — с ухмылкой ответил Лоттер; я понял, что ему не терпится испытать, на что способен его RV7. Он завис над посадочной полосой, опустив крыло, чтобы лучше видеть.
— На что вы смотрите?
— Там нет ветроуказателя…
— А это плохо?
— Да нет… не очень…
Мы зашли на посадку, метя в расщелину между двумя холмами.
— Держитесь крепче!
