Она сказала:

— Это не шутка.

Лоуренс сосредоточился на дороге; он ехал медленно.

Я сидел и думал обо всем сразу.

Они знают, что мы знаем. В темноте наверняка видят так же плохо, как и я, но мотор у них не работал. Они наверняка слышали, как отъехал «мерседес». Наверняка знают, что нам рано или поздно придется включить фары, если только мы не планируем ползти с черепашьей скоростью до самого рассвета. Если они подобрались близко, они могут следовать за нами, даже не включая свет; до тех пор, пока не взойдет солнце, они будут пользоваться нашим грузовиком как маяком.

Что им нужно? Глупый вопрос. У меня за спиной рога носорога стоимостью в несколько миллионов рандов. Вопрос скорее в том, чего они ждут. Одна машина, причем небольшая, седан или пикап. Или микроавтобус, который вмещает восемь-десять человек. Их больше; если мы остановимся, нас нетрудно одолеть. Но мы только что остановились, а они ничего не предприняли.

Знают ли они, что мы вооружены? Или просто предполагают? А может, мои предположения в корне ошибочны. Что бы сделал я, если бы собирался угнать двадцатитонный грузовик?

Все зависит от цели. Я сомневался в том, что нашим преследователям нужно еще что-то, помимо рогов. Задача несложная: вынудить нас остановиться, не подвергая себя излишней опасности, нейтрализовать людей, отпилить рога и смыться. И это лишь один способ из многих без труда покончить с делом.

Я обернулся так, чтобы легко можно было залезть в сумку и достать MAG7.

— Какой ужас! — сказала Флеа.

Я пристегнулся и спросил у Лоуренса:

— Для нее ремень есть?

— Нет, дядюшка.

Я покосился на Флеа. Высокомерие ушло, но на его месте появился упрек. Впервые я вблизи увидел ее левый глаз. Еще один едва заметный шрам начинался в складке нижнего века, спускался на сантиметр по щеке — тонкий, как волосок.

— Когда скажу «ныряйте», вы спуститесь сюда. — Я показал на выемку для ног перед своим сиденьем. — Я оставлю вам место.

— Зачем?

Терпение мое начало истощаться, но Лоуренс меня опередил:

— Корнел, он — профессиональный телохранитель. Делайте, как он говорит.

— Телохранитель?

— Слушайте, — сказал я, — надеяться на то, что носороги нужны им живыми, почти не стоит. Слишком много возни в пути. Придется постоянно колоть им транквилизаторы, следить за их состоянием, на что способен только специалист. Допустим, им нужны только рога. Значит, они должны вынудить нас остановиться. Единственный надежный способ — заблокировать дорогу впереди. Нам придется прорываться вперед, сбивать все, что попадется на пути…

— Нет! — воскликнула она. — Носороги…

— Носороги достаточно надежно защищены. Если мы остановимся, в опасности будут все: и животные, и мы.

Она задумалась. Потом, к моему удивлению, кивнула. Глубоко вздохнула и посмотрела мне в глаза:

— Чего вы хотите от меня?

— Дайте мне время подумать.

Она села неподвижно.

Я проверил зеркало. Дорога за нами оставалась темной. Снова взял карту, чтобы проверить свое новое предположение.

Лоуренс сказал, что они сели нам на хвост в районе Олдейз. На втором длинном отрезке гудронированного шоссе. До того мы километров пятьдесят ехали по гравийной дороге. Не люблю гадать, но пришлось. Догадка номер один: они знали, где мы взяли груз. Просто в Северном Лимпопо очень разветвленная дорожная сеть, и они не могли наткнуться на нас случайно. Значит, по крайней мере одна машина шла за нами с самого начала. Но, как только они поняли, что мы не всегда будем ехать по большим дорогам, им пришлось сократить дистанцию преследования, чтобы не потерять нас на какой-нибудь раздолбанной проселочной дороге. Вот почему Лоуренсу так долго не удавалось их вычислить.

Догадка номер два логически следовала из первой: они знают, каким маршрутом мы поедем. Наверное, изучили карту и, как Флеа, предположили, что мы двинемся по шоссе N1 или по дороге R521 на Полокване. Будь я на их месте, я бы отправил еще несколько машин — три, а лучше четыре — на перехват у Мокопане. Удобное место — у въезда на платную дорогу. Там не составит труда напасть на стоящую машину, быстро спилить носорогам рога и исчезнуть.

Догадка номер три: после того как мы отклонились от предполагаемого курса, им тоже пришлось менять планы. Они взяли карту и сейчас успели вычертить прямую линию нашего запланированного маршрута — через Валватер, Рюстенбург и Вентерсдорп. Конечным пунктом на их плане был наш последний поворот, который мы сделали двадцать минут назад.

Догадка номер четыре: черные дела творятся во мраке. Они нападут на нас до рассвета. И действовать им придется быстро, не дожидаясь, пока мы доберемся до полицейского участка.

Я измерил расстояния до Полокване и Мокопане, прикинул среднюю скорость и все возможные варианты. Всякий раз я приходил к одному и тому же выводу: Валватер. Им придется действовать до Валватера. То есть в пределах следующих пятидесяти километров.

Я сложил карту и убрал ее. Положил «глок» на сиденье между собой и Флеа, а MAG7 взял в руки.

— У тебя кенгурятник крепкий? — спросил я у Лоуренса.

— Как сказать…

— Выдержит, если нам придется спихнуть с дороги легковушку или пикап?

— Дядюшка, три недели назад за Мидделбургом мы сбили винторогую антилопу, и кенгурятник погнулся так, что выбил лобовое стекло.

Не слишком обнадеживающая новость.

— Но мотор-то здесь? — Я похлопал по выпуклости, на которой сидела Флеа.

— Да, дядюшка, зато радиаторы впереди. Если что-то сильно нас ударит, будет плохо.