показала, где находится автоматическое запорное устройство. Немного постояла, повернулась к нему, положила руку ему на плечо и серьезно сказала:

— Большое, большое вам спасибо!

Цокая каблучками, она зашагала по дорожке к своему «фольксвагену» модели «сити-гольф».

Погруженный в глубокие раздумья, Яуберт наблюдал, как она включает заднюю передачу, как выезжает на дорогу. Потом вернулся к настоящему, подошел к маленькой мастерской в глубине гаража и немного постоял на месте, оглядываясь, присматриваясь. Дани Флинт явно не был мастером на все руки. Гараж использовался скорее не как мастерская, а как место для хранения. Вдоль одной стены стояли картонные коробки, к другой были приварены стальные полки, на которых стояли старые банки с краской, лежали кипы пожелтевших воскресных газет. Яуберт увидел сломанный чайник, полмешка старого угля для барбекю, инструменты, колесо от гоночного велосипеда.

Он достал мобильник, расстегнул обложку блокнота, поискал нужный номер и позвонил Дейву Фидлеру:

— Дейв, говорит Матт Яуберт от Джека Фишера.

— Слушаю, брат!

— Нужно найти телефон по номеру IMEI.

— Диктуй, только не очень быстро.

Яуберт медленно продиктовал цифры.

— Понял. Я тебе перезвоню в лучшем случае завтра после обеда.

Он застегнул молнию на блокноте и повернулся к «ауди».

И сразу сообразил, что не подготовился как следует. Надо будет дома отыскать свой чемоданчик, с каким он раньше выезжал на место убийства, — там есть резиновые перчатки, пакеты для сбора вещдоков, щипчики, скребки, вата, клейкая лента, черный и белый порошок для снятия отпечатков пальцев. Маргарет наверняка знает, где его чемоданчик хранится последние пять лет. Пока же придется изменить план действий.

Он обошел машину, запоминая все внешние детали, ища свежие царапины или вмятины. И пятна крови.

Он ничего не нашел; лишь в глубине души крепло чувство, будто он что-то упустил. Что-то важное. Он остановился, глубоко вздохнул, но так и не сумел вспомнить, что же он упустил.

Достал платок, медленно надавил на дверную ручку, чтобы не повредить отпечатков. Нагнулся и заглянул в салон.

Внутри оказалось сравнительно чисто. Песок и гравий на резиновом коврике перед водительским креслом, ничего необычного. Внутри на дверце не оказалось ни потертостей, ни царапин, которые указывали на борьбу, на то, что кого-то насильно выволакивали из машины.

Он заглянул под водительское кресло. Ничего, только пыль.

Он осторожно сел в кресло, выставив ноги наружу, ни к чему не прикасаясь.

Черная кожаная обивка, спутниковая навигация, электростеклоподъемники, круиз-контроль… В автосалоне наверняка сказали бы: «Полный комплект».

Неожиданно он сообразил, что именно ускользало от него весь день. У них совершенно разные машины. У мужа — спортивная модель с мощным мотором и всякими прибамбасами, у жены — скромненький «сити-гольф» с мотором один и четыре… Правда, Таня сказала, что Дани купил машину с пробегом, но, даже и подержанная, такая «ауди» стоит недешево, около двухсот пятидесяти тысяч… Такой же «фольксваген», как у нее, можно купить тысяч за семьдесят.

Огромная разница! Яуберт нахмурился. Как совместить то, что он только что понял, с тем, что ему известно о Флинтах? Ничего не приходило в голову… Обернув руку платком, он открыл бардачок, нагнулся, чтобы посмотреть, что там. Пластиковый конверт с руководством и сервисной книжкой. Очечник. В очечнике — спортивные солнечные очки. «Адидас-Зефир». Он положил их на пассажирское сиденье, рядом с руководством. Зарядник фирмы Эйч-ти-си с крученым кабелем и вилкой для прикуривателя. Дешевая шариковая ручка, две пожелтевшие квитанции за бензин годичной давности, полпачки жевательной резинки.

Он осторожно положил все на место, закрыл бардачок и вылез из машины. Обошел ее кругом, открыл другую дверцу, заглянул под сиденье.

Багажник также не дал ему никаких зацепок.

Яуберт взял с козел в гараже свой блокнот, положил на его место ключи — так они договорились с Таней, — нажал кнопку, открывающую гараж, и быстро вышел.

Он вернулся к «Энергии», потому что спортивный клуб был по пути домой, в Милнертоне. В час пик бессмысленно возвращаться через центр города. А сейчас уже половина пятого — ему хотелось посмотреть, насколько многолюдно здесь было в то время, когда пропал Флинт.

Свободных мест на парковке перед клубом оказалось гораздо меньше. Он нашел одно и остановился, а потом немного посидел в машине и огляделся. Потом открыл Танину папку с телефонами и пробежался по списку. Одна фамилия привлекла его внимание: «Инспектор Кейтер, ЮАПС, Тейбл-Вью». Таня Флинт, аккуратистка, записала рядом и номер дела, которое завели в полиции.

Неужели это Джейми, констебль, который пришел на службу в отдел особо тяжких преступлений незадолго до того, как их расформировали? Скорее всего, да… если он правильно помнит, Кейтера с повышением перевели именно сюда, в Тейбл-Вью. Да, еще Таня Флинт говорила, что следователь все время поправлял челку…

Прихватив папку, он вышел, запер «хонду» и направился к полицейскому участку. Дул юго- восточный ветер; его порывы раздували полы куртки, вынуждая крепко прижимать папку к груди.

Район Тейбл-Вью ему не очень нравился. После свадьбы они с Маргарет жили неподалеку, на Фрер- стрит. А потом у нее появилось хобби: покупать старые дома, делать в них ремонт и выгодно перепродавать. Время от времени Яуберту приходилось забирать из здешнего полицейского участка факсы, распечатки или входить в общую базу со здешнего компьютера. Даже тогда здесь, на его взгляд, служили ковбои, как он их называл, которые много о себе понимали.

В дежурной части было душно и многолюдно. Он дождался своей очереди, спросил, здесь ли Джайми Кейтер. Насколько он помнил, Кейтер называл себя не Джейми, а именно Джайми. Чернокожий констебль обещал его позвать. Чуть позже он вернулся и сообщил:

— Инспектор сейчас придет.

Яуберт отошел в сторону, чтобы не мешать остальным посетителям. Ему очень хотелось ослабить галстук, и он пожалел, что не оставил куртку в машине. Минут пять он стоял у перегородки, где встречались два мира: общество и полиция. Каждый полицейский участок живет в своем ритме, имеет собственную атмосферу, свои звуки. Голоса потерпевших — злые или подавленные. Откуда-то из кабинета доносится громкий спор. Звонят телефоны, трое дежурных отвечают на звонки. Как правило, они стараются говорить спокойно, примирительно. Они перегибаются через стойку, чтобы помочь посетителям написать заявления. Дежурные часов по шесть в день проводят на ногах. Движения у них скупые, экономные, привычные.

Кейтер вышел из-за перегородки с мрачным видом. Кто тут посмел его побеспокоить? Потом он увидел Яуберта и тут же опомнился.

— Начальник? — спросил он голосом человека, которого мучает совесть.

— Здорово, Джейми. — Яуберт протянул ему руку. — Я теперь в отставке.

Кейтер, ошеломленный, пожал ему руку.

— Как же так? — спросил он, силясь переварить услышанное. Яуберт увидел, что Кейтер почти не изменился. По-прежнему носит рубашки поло в обтяжку, рукава обтягивают бугристые бицепсы. Сегодня на нем черная рубашка с логотипом «Найк» на груди, черные джинсы и черные кроссовки — тоже фирмы «Найк».

— В пятницу отслужил последний день. Теперь я работаю в фирме «Джек Фишер и партнеры».