Уита видел, что молодая девушка в левом кресле центрального ряда тоже по-прежнему сидит на месте, спокойно откинувшись на спинку.

Девушка ему нравилась - не красавица, но симпатичная, не слишком фигуристая, но все на месте, прическа короткая, почти мальчишеская, но ей идет, и улыбка - хотя и редкая, но спокойная и приветливая, не формальный оскал, как у той же Чезарии. Ее короткое, до середины бедра, серое открытое платье казалось слишком простеньким, но зато она точно не носила лифчика, и в вырезе декольте при желании можно было разглядеть кое-что волнующее. В другой ситуации Уита наверняка попытался бы если не склеить ее, то хотя бы познакомиться и слегка пофлиртовать в надежде на будущее продолжение, но в самолете такое исключалось: не облевать бы себе брюки, и то хорошо. Простенький белый прямоугольник нагрудного знака девушка уже нацепила, но фамилия и фотография на нем отсутствовали, а название - 'Дайгака нунтемпе' - не вызывало в памяти никакого резонанса. Точно не телеканал и вряд ли крупная газета. У нее не возникнет проблем с местными полицейскими или пограничниками с такой фитюлькой? И потом, на каком языке табличка? Точно ведь не на кваре. Она откуда-то с северной Типпы?

Когда мужиков очередным толчком раздвинуло в стороны, Уита заметил, что девушка смотрит в его сторону. Поймав его взгляд, она кивнула на стоящих, пожала плечами и слегка развела руками. Прежде чем щель сомкнулась, стажер успел развести руками в ответ и покрутить пальцем у носа. Он тоже не понимал, на кой вскакивать с места раньше времени. Что, наружу на ходу выпустят? Или выйти не успеешь?

Самолет тряхнуло, и он постепенно остановился и замер. Гул голосов стал нетерпеливым, но щель между мужчинами сомкнулась, и девушка пропала из вида. Потянулись медленные минуты ожидания. Чезария по-прежнему курила (и от запаха табака у некурящего Уиты уже начало першить в горле), в окно не замечалось ничего интереснее пыльной земли и пары далеких невысоких зданий, и скука становилась невыносимой. Чтобы хоть как-то отвлечься, Уита расстегнул кофр и принялся осматривать камеру и объективы, слегка вытаскивая их из гнезд. Внешне все казалось в порядке, да и не могли они повредиться у него на коленях, но знакомые действия успокаивали и помогали прийти в себя. Снаружи несколько раз стукнуло, глухо загудели моторы. Несколько мгновений спустя толпа в проходах нетерпеливо задвигалась и принялась понемногу смещаться вперед, к выходу.

- Ну, что расселся? - нетерпеливо осведомилась Чезария. - Шевелись!

Уита приподнялся, но протискивающиеся мимо пассажиры даже и не подумали его пропустить. Тяжелый кофр с фотоаппаратурой заставил его опуститься обратно на сиденье. Он извиняющеся улыбнулся Чезарии, но та лишь презрительно прищурилась и дернула уголком рта. Поток людей иссяк только через пару минут, и лишь тогда Уита сумел выбраться в проход. Он сунул кофр в пустое кресло и принялся вытаскивать из багажных отделений тяжелый магнитофон, свой рюкзачок и большую сумку Чезарии.

- Дай сюда! - поднявшаяся вслед за ним Чезария вырвала свою сумку из рук, и сунула ее на соседнее сиденье, раздернув молнию и принявшись копаться в потрохах. Пряжкой ремня она сильно зацепила платье девицы-соседки, которая по-прежнему сидела на своем месте, даже не пытаясь подняться. Ткань платья протестующе треснула, но извиниться суперзвезда даже и не подумала. Девица открыла рот для замечания, но, видимо, передумала и промолчала.

- Эй, Кара! - давешняя стюардесса ловко продралась сквозь подиссякший, но все еще густой людской поток. Почему-то Уите бросились в глаза три родинки на ее правой щеке, расположенные правильным треугольником вершиной вниз. - Ты чего тут застряла? Мне там уже два предложения сделали, одно просто так, а второе всерьез. Еще немного, и придется замуж выходить, а я морально не готова.

- Я пытаюсь текст дочитать, пока еще несколько минут есть, - непонятно пояснила девица. - Обзорная статья по местным хирургическим методам удаления опухолей позвоночника нейрогенного происхождения, я как раз в тему пытаюсь...

- Потом дочитаешь! - нетерпеливо перебила странная стюардесса. - Эй, дэйя... э-э, - она скользнула взглядом по нагрудному значку Чезарии, - Айдамилла, ты бы с дороги отодвинулась. Видишь, человеку пройти мешаешь.

Она кивнула на Уиту, держащего кофр в одной руке, магнитофон в другой и уныло прикидывавшего, как он потащит еще и сумку своей начальницы, которую та наверняка свалит на него.

- Во-первых, не твоего ума дело... дэйя, - ледяным тоном огрызнулась Чезария, наконец-то выудившая из сумки пакет с влажными салфетками. - Во-вторых, для обслуги у тебя рот слишком большой. Еще раз раскроешь - вылетишь с работы уже завтра, обещаю.

Она резким движением застегнула молнию.

- Большой рот - все лучше, чем десять лишних кило на талии, как у тебя - не осталась в долгу стюардесса. - И чем метатоны штукатурки на физиономии. Топай к выходу, красотка силиконовая, не задерживай автобусы.

Чезария не то захрипела, не то зашипела от злости. Ее лицо пошло красными пятнами. Уита непроизвольно сжался. Он, по счастью, раньше никогда не работал с звездой 'Большого города', но об ее паскудном мстительном характере знал прекрасно. Вылететь на улицу рисковал любой, кроме разве что главреда, сотрудник еженедельника, с кем она не сходилась характерами или на кого просто затаивала зуб. По слухам, однажды она добилась увольнения даже двух полицейских, которые не пропустили ее к оцепленному месту преступления с двумя изрезанными трупами и морем крови. Зачем стюардесса так нарывается? Подобное хамство может плохо закончиться даже с обычным человеком, а уж с Большой Стервой...