отцу, не подозревая о горе, постигнувшем ее. Ничего не говоря, Карина лишь сильнее обняла Еву и долго так стояла, нежно гладя ее по голове.

После этого случая отношения двух девушек перешли из настороженно-холодных в теплые и благожелательные.

Второе событие, послужившее сближению девушек, стало достоянием всего племени. Случилось это к концу второй недели после возникновения колонии. К этому времени количество людей в лагере достигло порядка двух тысяч. Кроме местных в поселок попало огромное множество совершенно случайных людей. Среди беженцев, направленных в райцентр патрулями, которые Хан разослал ко всем близлежащим дорогам, затесались и несколько заключенных, сбежавших в общей неразберихе из колоний, находящихся на севере республики. Железный порядок, установленный Ханом на территории колонии, пришелся им явно не по душе, но покидать лагерь и вместе с ним относительную безопасность и устроенность они не спешили. Кое-как выполняя порученную им работу, бывшие заключенные держались обособленной группкой, выжидая момент, чтобы поменять свое положение. Как выяснилось, их целью стал Хан и возможность, устранив его, дорваться до власти. Добраться до археолога днем не представлялось возможным. Хан постоянно был на виду и зачастую окружен людьми. Зэки выжидали несколько дней, пока не подвернулся удобный случай.

Все случилось ночью. Карина, измученная и совершенно разбитая попытками совладать с лошадью, безуспешно пыталась заснуть. Она долго ворочалась на жестком матраце, пытаясь найти удобное положение. Сквозь легкую дрему девушка услышала знакомую поступь. Из кузницы, как обычно припозднившись, возвращался отец. Внезапно Карина услышала шум еще нескольких ног. Приподняв полог палатки, Карина осторожно выглянула на улицу. В ярком лунном свете она отчетливо различила силуэт отца, вероятно, он тоже услышал шаги и остановился, ожидая нагонявших его. На небольшую площадку между палатками вышли несколько фигур. Людей было много, Карина даже сбилась, пытаясь пересчитать их.

Выйдя из прохода между палатками, фигуры быстро окружили Хана.

– Слышишь, начальник, поговорить надо. – Голос прозвучал нагло и скрипуче. Карина не смогла определить, кто именно говорил. Силуэты людей были одинаково неподвижны.

– Я вас слушаю, – голос Хана не дрогнул, хотя Валентин уже понял, что должно последовать далее.

– Да кто ты такой, ты хоть знаешь, с кем ты базаришь?! – Один из толпы выдвинулся вперед. Размахивая руками и продолжая сотрясать воздух бранью и угрозами, он вплотную приблизился к Хану.

Валентин Юрьевич, казалось, оторопевший от наглого напора, стоял не шевелясь, но лишь до того времени, пока уголовник не подошел на расстояние удара. Не говоря ни слова, Хан резко выбросил руку вперед, целя в лицо подошедшему человеку. Хрустнули кости, и зарвавшийся бандит с глухим воем отлетел на добрые пару метров в сторону. Удар Хана послужил для остальных сигналом к атаке. Бандиты бросились вперед одновременно. Хан стоял как скала. Несмотря на град обрушившихся на него ударов, он продолжал наотмашь бить тяжелыми кулаками. Еще две фигуры отлетели в темноту. В этот момент в руке одного из нападающих тускло блеснула сталь ножа. Карина, до этого смотревшая на происходящее с ужасом и какой- то отстраненностью, моментально напряглась. Дальше она действовала хладнокровно и расчетливо. Быстро вытащив из ножен меч, она безмолвной тенью покинула палатку. Не производя ни единого шума, Карина в несколько шагов достигла места драки, оказавшись как раз-таки за спиной сжимавшего нож. Уголовник все никак не мог пустить свое оружие в дело, примеряясь и выжидая наиболее удобного момента. Карина ждать не стала. Закричав во все горло, девушка кинулась на бандитов. Тот, что с ножом, успел только обернуться на внезапный крик, лезвие сабли полоснуло душегуба прямо по горлу. Карина же, продолжая кричать, раздавала удары саблей направо и налево. Волна нападавших, испуганная и пораженная эффектом неожиданности, дружно подалась в сторону. Но паника не успела повергнуть стаю в бегство. Бандиты успели разглядеть хрупкую девичью фигуру. Один из уголовников, ощерившись в зловещей улыбке, подался вперед, намереваясь перехватить руку Карины, сжимающую саблю. Из темноты за спиной Карины возникла еще одна хрупкая тень. Девушка вздрогнула, когда ночь прорезал еще один боевой клич. Сверкнувшая в свете сабля прочертила в воздухе широкую дугу, отсекла протянутую к Карине руку. Тут уж бандиты не выдержали; две разгневанные фурии, размахивающие саблями, заставили матерых уголовников обратиться в бегство. Только когда спина последнего из нападавших скрылась во мраке за палатками, Карина осмелилась посмотреть на неожиданного спасителя. Рядом с ней, тяжело переводя дыхание, стояла Ева.

Отовсюду слышались крики разбуженных людей. Замелькали отблески факелов. Девушки, не сговариваясь, бросились к Хану. Валентин еле держался на ногах. С разбитого лица в пыль под ногами падали капли крови. Девушки осторожно подхватили Хана под руки с обеих сторон. В таком виде их и застали сбежавшиеся на шум жители лагеря. Вокруг потрепанной троицы в пыли валялись несколько окровавленных тел.

К утру были пойманы почти все участники нападения на Хана. Сбежать удалось только двоим. Горячие головы хотели кинуться на поиски в степь, но Валентин Юрьевич остановил их. Не дал он линчевать и пойманных.

Выйдя на площадь перед толпой кочевников и беженцев, он устало оглядел связанных бандитов.

– Видимо, в нашем обществе пришло время устанавливать первые законы. – Толпа притихла, вслушиваясь. – С сегодняшнего дня за бунт в колонии мы будем изгонять провинившихся в степь. Если кому-то не нравится жить по правилам, установленным в нашем обществе, мы не будем держать их. Пусть пытаются выживать сами, как могут. – Было видно, что далеко не всех удовлетворило решение Хана, большинство жаждало крови бандитов, но вслух выражать свое мнение никто не стал.

– Так же, – продолжал Хан, – с сегодняшнего дня я ввожу и смертную казнь. Впредь за насилие и убийство, а также за попытку этих действий будет одно наказание – смерть!

Люди согласно склонили головы, возражений опять не последовало. Несмотря на синяки, лицо Хана не выглядело жалким. Две девушки, стоящие за спиной правителя с обнаженными саблями, придавали ему сходство с древними царями. Незаметно даже для самого себя Валентин Юрьевич начал приобретать величие истинного владыки судеб и народов, свойственное только выдающимся полководцам и царям забытых времен.

Прошло два месяца. Карину было не узнать, загоревшая дочерна девушка теперь с трудом походила на ту столичную штучку, которая приехала в степь. Вместо легкомысленных шорт и цветастых маечек девушка стала постоянно носить длинные кожаные штаны и глухую куртку – одежду воина. В нескольких стычках с мертвяками уже было выяснено, что плотная кожа зачастую могла защитить от зубов тварей.

За два месяца Карина прекрасно научилась сидеть в седле. Ее мастерству наездницы завидовали даже местные степняки, знакомые с седлом почти с рождения. А таланту юной амазонки в стрельбе из лука поражалась вся деревня. Стрелы, пущенные даже во время безумного галопа на полном скаку, всегда поражали цель, будто притянутые ею.

Карина стала командиром десятки воинов. Точнее, воительниц. Буквально все молодые девушки поселка мечтали попасть под начало Амазонки. На этой почве были даже нешуточные ссоры. Карина решила проблему, сама выбрав себе бойцов. Все в ее отряде были отличными лучницами и прекрасно владели мечом.

Военнообязанными в колонии были почти три четверти населения. Кроме детей, стариков и инвалидов, каждый худо-бедно мог владеть копьем и мечом. На повальном обучении настоял Хан.

Также Валентин Юрьевич настоял и на создании в деревне школы. Для этих целей в центре поселка был возведен огромный шатер, пока еще пустующий, но готовый с первого дня осени принять юных учеников. Сохранение знаний было для Хана первостепенной задачей после выживания людей.

Насчет способов выживания Хан не был оригинален. Основной целью нескольких тысяч воинов была охрана деревни и добыча припасов.

В самой деревне тоже не сидели без дела. Вместо старой кузницы была отстроена большая новая. Работа в ней шла в три смены. Звуки ударов тяжелых кузнечных молотов не смолкали круглые сутки. Колония запасалась оружием. Теперь почти каждый воин имел свой собственный меч и копье в отличие от