штурмовик известного советского авиаконструктора Сергея Владимировича Ильюшина.

Вот эту машину и предстояло освоить молодым летчикам.

В напряженной учебе проходили дни, недели, месяцы. Уже были разгромлены фашисты под Сталинградом. Жестокие воздушные бои завязывались в небе над Кубанью.

Проводя занятия с молодыми летчиками, инструкторы старались широко популяризировать опыт выдающихся мастеров воздушных боев на Кубани Александра Покрышкина, братьев Дмитрия и Бориса Глинка и других. Особенно тщательно изучались боевые действия, в которых участвовали экипажи штурмовиков.

Всеобщее восхищение вызвало, например, газетное сообщение о том, как экипаж самолета Ил-2 в составе летчика младшего лейтенанта Рыхлина и воздушного стрелка сержанта Ефремова, атакованный четырьмя фашистскими истребителями, в неравном бою сбил две вражеские машины. Тяжело раненный летчик Рыхлин сумел довести поврежденный самолет до своего аэродрома и благополучно приземлился.

- Молодцы, ребята! Вот как воюют! А мы здесь загораем, - говорили молодые летчики.

- Враг злобный, хитрый и опытный. Одной смелостью его не возьмешь, отвечали инструкторы и вновь и вновь выпускали их в тренировочный полет на ставших уже легендарными 'илах'.

Если говорить по правде, и сами инструкторы, среди которых было немало повоевавших и попавших в запасной полк после ранения воздушных бойцов, душой были там, на фронте. Это и понятно: разве может человек, освоивший боевую авиационную технику, сидеть в такое тяжелое для Родины время в глубоком тылу и спокойно дожидаться, когда придет его час! Да и придет ли он?

Вот почему у командира полка на столе то и дело появлялись рапорты с просьбой, а иной раз и с категорическим требованием отправить в действующую армию. И на каждом из них появлялась резолюция: 'Продолжать освоение боевой техники'.

Наконец подошел и их черед. Случилось это в июле сорок третьего года, когда началась одна из крупнейших операций Великой Отечественной войны.

Из запасного авиационного полка на новеньких 'илах' одна группа молодых летчиков-штурмовиков была направлена на Курскую дугу. Другая группа, и в ее составе Алексей Дерябин, направлялась на Ленинградский фронт.

Итак, молодые летчики летят на фронт.

По дороге сделали посадку невдалеке от Волховстроя. Сюда за ними прилетел представитель гвардейского авиационного полка. И хотя он был старше их по возрасту, и по званию майор, и, судя по орденам на груди, повидавшим виды боевым летчиком, молодые не удержались от улыбки. Еще бы! Майор прилетел на По-2, а у них - Ил-2!

Им и невдомек было, что каждая боевая машина под Ленинградом - на вес золота.

Конечно, когда По-2 приземлился и, подрулив, встал в ряд со штурмовиками, удержаться от улыбки было трудно. По-2 - ткань да фанера. А у Ил-2 - броневая защита двигателя и кабины летчика, мощное пулеметно-пушечное и бомбардировочное вооружение, эрэсы, двигатель в 1600 лошадиных сил. И, естественно, скорость не чета 'небесному тихоходу'.

Посыпались реплики, шутки. А майор Дубовой смотрит на молодых летчиков и тоже улыбается. Радуется, что прибыло пополнение. С каждым за руку поздоровался, познакомился, расспросил о настроении, здоровье. Потом рассказал о Ленинграде, обстановке на Ленинградском фронте, о родной части отзывался с большой гордостью.

- В боевом полку будете служить! Прилетим, - увидите, какие у нас замечательные ребята!

На следующий день прибыли к месту назначения.

Встречать их вышли все авиаторы во главе с командиром - гвардии подполковником Свитенко.

На всю жизнь запомнился Алексею Дерябину тот день. Та незабываемая, волнующая минута приобщения к семье авиаторов-фронтовиков.

С восторгом смотрели новички на бывалых воинов. Многие летчики Григорий Мыльников, Владимир Алексенко, Евгений Кунгурцев и другие, несмотря на молодость, успели побывать не в одном жарком воздушном бою. Грудь их украшали боевые награды. Ими гордились, им подражали, у них учились мастерству.

Особенно большим авторитетом пользовался командир части Николай Иванович Свитенко. До этого он воевал в истребительном авиаполку. Мужеством и отвагой заслужил там высокое звание Героя Советского Союза. После назначения в новый для него полк быстро освоил боевую технику и тактику штурмовика. И теперь, когда на штурмовку вылетали всем полком, он, как и подобало командиру, шел впереди, давал сигнал: 'Делай, как я!'

Тяжелый и опасный труд воздушного бойца у молодых летчиков начался с первого дня пребывания в части.

В те дни Ленинградский фронт готовился к Синявинской операции. Штурмовая и бомбардировочная авиация вела работу по уничтожению вражеских аэродромов, складов боеприпасов, позиций артиллерии и в том числе дальнобойной, обстреливавшей Ленинград.

Ежедневно группами в четыре - шесть самолетов вылетали на штурмовку целей. Обычно такие группы возглавляли командиры эскадрилий Мыльников, Алексенко, Кунгурцев, Павлюченко и другие опытные летчики, побывавшие во многих жестоких схватках.

Алексея Дерябина определили на машину с номером '14' в эскадрилью, которой командовал гвардии капитан Павлюченко. Кавалер двух орденов боевого Красного Знамени, смелый, волевой офицер и в то же время мягкий, душевный человек, Федор Митрофанович располагал к себе каждого, кому довелось с ним служить. Кажется, не было такой свободной минуты, когда бы его не окружали сослуживцы.

Надо же случиться такому совпадению, что в эскадрилье Федора Павлюченко, человека рослого, широкоплечего, как говорится, косая сажень в плечах, почти все летчики, в том числе и Алексей, были невысокого роста. Полковые остряки прозвали их 'павлючатами'.

В конце июля 'павлючата' вылетели на штурмовку фашистской дальнобойной артиллерия в районе поселка Володарский. Группу вел комэск Павлюченко. Заместитель командира эскадрильи гвардии лейтенант Петр Кизинков приказал Алексею Дерябину - это был первый вылет молодого летчика - идти за ним, действовать, как он.

Над целью 'илы' были встречены сплошной стеной зенитного огня. Преодолевая чувство смертельной опасности, Алексей старался в точности повторять действия Кизинкова. Пристально всматривался туда, где должна находиться цель, и, ничего не разглядев, вслепую сбросил бомбы, расстрелял эрэсы, вел огонь из пушки.

Так продолжалось некоторое время еще в нескольких вылетах. И вдруг как-то неожиданно все встало на свое место. Алексей стал ясно различать цели, выбирать наиболее выгодную точку сбрасывания бомб, начало крутого пикирования.

Однажды, выслушав после очередного боевого вылета обстоятельный доклад Алексея о том, что он видел и как действовал, комэск сказал:

- Становитесь, Дерябин, настоящим воздушным бойцом. - И приказал: Установите фотоаппарат. Будете производить съемку результатов штурмовки.

Теперь, вылетая на задание, Алексей не забывал включать дублер, приводивший в действие установленный в левой гондоле шасси фотоаппарат.

Когда после возвращения на аэродром рассматривали снимки, на них были отчетливо видны разбитые танки, горящие эшелоны, искореженные паровозы и вагоны. Снимки свидетельствовали о высоком боевом мастерстве штурмовиков эскадрильи гвардии капитана Павлюченко, помогали анализировать каждый вылет, учитывать ошибки, уточнять расположение целей и всей системы вражеской обороны.

15 сентября сорок третьего года полк в течение четырех часов штурмовал вражескую боевую технику и живую силу в районе Синявина.

В этот день Алексей Дерябин впервые не вернулся с задания. Во время штурмовки вражеской обороны у его 'ила' зенитным огнем была отбита часть левой плоскости. Алексей пытался удержать самолет в горизонтальном положении, дотянуть до аэродрома. Но из этого ничего не получилось, и он вынужден был совершить посадку на ровной площадке у Ладожского озера. Там находились огневые позиции артиллеристов. Снижаясь, Алексей увидел вышедшего из землянки солдата, который и не подозревал, что