Весельчак Младший лег у порога в позе Анубиса, охраняя ход в невидимое.
Ведомая душами Секненра и Камоса, царица чувствовала, что злокозненные чары гиксоса еще не преодолены до конца.
Колоннада закончилась, и Яххотеп увидела множество кобр, смотревших на нее с верхней кромки одной из стен. Казалось, эти каменные кобры приготовились к прыжку. Еще мгновение — и они оплетут свою жертву, стать которой мог фараон Яхмос.
— О хранительницы-кобры! Вы открываете путь фараону и разите его врагов. Неужели вы забыли о том, кто вас создал? О руке, которая вас изваяла? Я знаю ваше имя, царственные змеи, — вас зовут «Первородный огонь».
Взгляд змей скрестился со взглядом царицы, и кобры вновь застыли каменными изваяниями на стене.
Яххотеп почувствовала великую усталость, но что она значила по сравнению с ее великой радостью? Теперь она могла спокойно созерцать большой открытый двор, синее небо и ступенчатую пирамиду, олицетворявшую единый Египет, царствовать над которым был призван ее сын.
43
Все свое время Апопи делил теперь между двумя занятиями. Он или наблюдал, как обреченные им на смерть люди истекают кровью в лабиринте и на арене под копытами быков, или, затворясь в потайном покое, следил за огнем масляной лампы.
В язычках пламени странного ядовито-зеленого цвета правитель гиксосов видел то, что дано было видеть только ему одному.
Главный казначей спешил к владыке, чтобы сообщить ему удручающие, только что полученные новости, но был вынужден томиться от нетерпения, ожидая, пока правитель соблаговолит его принять. Наконец-то!
— Господин! Мятежники завладели Мемфисом. Наше войско, осаждавшее город уничтожено.
— Знаю.
— Сторожевые отряды в Среднем Египте тоже уничтожены.
— Знаю.
— Господин, приходится признать, что у Яххотеп и ее сына есть теперь настоящее войско!
— Знаю, Хамуди. Царице даже удалось снять заклятие, которое я наложил на Саккару. Теперь Яхмос стал настоящим полководцем.
— Каковы будут ваши приказания, господин?
— Ждать. Яххотеп пока еще в нерешительности, но рано или поздно она придет к нам.
— Не лучше ли напасть на ее войско, не дожидаясь, пока оно подойдет к Аварису?
— Ни в коем случае.
— Простите мою настойчивость, но теперь мы не можем не принимать всерьез этих египтян.
Ледяной взгляд Апопи пригвоздил к месту главного казначея.
— Неужели ты думаешь, что я способен на ошибки? Яххотеп стала достойным меня противником, потому что я позволил ей набраться сил. Она обладает могуществом, которое я должен уничтожить. Если бы я вступил в борьбу раньше, она не вышла бы за пределы Фив. Теперь ей кажется, что она так же сильна, как я. Огонь говорит мне, что ее жажда освобождения никогда еще не пылала так ярко. Но надежда на свободу обманет египтян и приведет их к гибели. Я нанесу им удар, от которого они никогда не оправятся. Это произойдет в Аварисе, у подножия моей крепости. Как только Яххотеп погибнет, ни один из ее соотечественников больше никогда не решится взять в руки меч!
Хамуди в ярости расколотил низкий столик.
— Успокойся, дорогой, успокойся, — умоляла его Има.
Верховный полководец гиксосских войск выбросил обломки стола в окно.
— Владыка гиксосов слишком стар, чтобы править, — стиснув зубы, процедил Хамуди.
— Замолчи, умоляю тебя! Если кто-нибудь тебя услышит…
— Слышишь меня только ты, Има. Но ведь ты не собираешься доносить на меня?
Женщина отрицательно покачала головой:
— Конечно нет, любовь моя. И не скрою от тебя, что на самом деле думаю: раз ты сумел избавиться от Яннаса, не стоит колебаться и в дальнейшем.
Решительный тон жены удивил Хамуди:
— Что ты хочешь этим сказать?
— Мы оба прекрасно понимаем, что я имею в виду.
Мемфис возрождался.
Горожане привыкали жить, не опасаясь грозящего им с минуты на минуту штурма гиксосов. Спокойно, не боясь быть убитыми, они выходили за стены города, ели досыта и обсуждали грядущие перемены. Они помогали жрецам восстанавливать храмы и под руководством строителей чинили стены.
Ратники войска Яххотеп наслаждались мирными днями, отдыхая перед походом на Аварис. Они ждали решения военного совета, собравшегося в полуразрушенном дворце.
— Власть фараона Яхмоса освящена в Саккаре, — сообщила своим подданным Яххотеп. — Но опасность пока еще не миновала, нам не хватает Хеку. Без этой магической силы, которая помогла нам преодолеть столько препятствий, мы не сможем победить гиксосов Дельты, их там слишком много. Поэтому нам придется отправиться за Хеку в священный город Гелиополь — там она сияет своей чистотой и грозным могуществом.
— Мы расспрашивали о Гелиополе жителей Мемфиса и поняли, что он для нас недоступен, — с грустью сказал хранитель царской печати Неши. — Как ни жаль, но до Гелиополя нам не добраться.
— Почему же?
— Потому что он находится поблизости крепости Леонтополь, самой мощной на землях Дельты после Авариса. Гарнизон Леонтополя защищает священный город.
— Но мы же умеем брать крепости, — напомнила Яххотеп.
— Таких на нашем пути еще не было, госпожа, — толстые стены высотой в шесть человеческих ростов, и ворота, каких не прошибет ни один таран.
— Сохранились ли в целости святыни Гелиополя?
— Правитель гиксосов записал свое имя на листе священного древа, так сказал нам градоправитель Мемфиса, и, таким образом, стал причастен к священному роду фараонов. Поэтому святилище Атума сохранилось, но его охраняют гиксосы.
— Священное древо одарило Апопи бессмертием, — печально добавил Неши, — и я думаю, что правитель гиксосов уничтожил источник Хеку.
— Не будем отчаиваться прежде времени, — решительно заявила Яххотеп. — Мы должны все проверить сами.
На разведку отправились Усач и Афганец, оседлав Белую Звезду и Серого. Вернулись они полные сомнений. Взять Леонтополь, стоящий на возвышении, недоступном разливам Нила, в самом деле не представлялось возможным. Вход в канал, ведущий к Гелиополю, закрывали два боевых корабля.
— Наши ныряльщики сумеют пробить такие бреши, что они потонут, — высказал свое мнение Усач.
— Что касается пехотинцев-гиксосов, защищающих Гелиополь, то с ними мы тоже справимся, — поддержал товарища Афганец. — Колесницы без труда доберутся до города.
— Но из крепости тут же пошлют подкрепление, — возразил градоправитель Эмхеб. — О нашем появлении сообщат Апопи, к Гелиополю будут стянуты тысячи гиксосов, и нас уничтожат. Нет такой хитрости, которая позволила бы нам завладеть этой крепостью.
