бесстыжие! Бегаете за парнем, да еще в одних рубахах!-крикнул пастор служанкам.

       Схватил он за руку ту, что позади всех бежала, и тянет ее прочь.

       Но не тут-то было!

       - Чик- чирик! Чик-чирик! - крикнула птичка.

       - Держи крепче! - приказал Еспер.

       И уж не разжать пастору руки. Пришлось ему следом за служанками бежать.

       - Господи, помилуй нас! Ваше преподобие! - заорал пономарь. - Куда вы? Да и не пристало в ваши лета да привашем-то сане за молодыми служанками гоняться!

       Подбегает пономарь к санкам и хватается за пасторскую ризу.

       - Чик-чирик! Чик-чирик! - крикнула птичка.

       - Держи крепче! - приказал Еспер.

       Пришлось и пономарю вместе со всеми по дороге бежать.

       Подъехали санки к кузнице. Кузнец только-только лошадь подковал и в правой руке еще кузнечные клещи держит, а в левой у него - пучок сена, которым он лошадь подкармливал.

       Мчатся мимо санки, полощется по ветру пола Пономаревой рясы. А кузнец был малый веселый. Как увидел самоходный поезд, захохотал во всю глотку и цап клещами пономаря за полу.

       - Чик-чирик! Чик-чирик! - крикнула птичка.

       - Держи крепче! - приказал Еспер.

       Пришлось и кузнецу бегом за пономарем пуститься, а пучок сена за ним следом волочится.

       Летят санки по дороге, навстречу им - гусиное стадо. Увидали гуси сено, крылья распустили, бегут к санкам, с ноги на ногу переваливаются, и ну сено щипать.

       - Чик-чирик! Чик-чирик! - крикнула птичка.

       Пришлось и гусям от других не отставать; сколько ни шипели, сколько ни гоготали - толку мало. Бегут следом, с ноги на ногу переваливаются.

       Долго ли, коротко ли ехали, а подъехал санный поездк королевскому двору. Завернул туда Еспер со всей своей свитой.

       Трижды объехал потешный поезд вокруг замка. Что тут было! Шум на всю округу!

       Служанки в одних рубахах голосят что есть мочи; пастор в полном облачении молится и стонет; пономарь не своим голосом воет и ревет; кузнец хохочет и чертыхается; гуси гогочут и шипят.

       На шум сбежалась вся челядь из замка, пришлось и королю с принцессой выйти поглядеть на Еспера со свитой. Ну и хохотал король, даже икать стал. А как взглянул на дочку - глазам не верит, хохочет принцесса Кукса, да так, что слезы у нее по щекам градом катятся.

       - Тпр-ру! - приказал Еспер, и санки-самоходы стали.

       - Отпусти! - снова приказал Еспер Настырный.

       Пустились тут бежать без оглядки гуси и кузнец, пономарь и пастор, а под конец - все три служанки.

       Взбежал Еспер к принцессе на крыльцо и говорит:

       - Ага, рассмешил я тебя! Теперь ты моя!

       Вот так и взял себе в жены Еспер, по прозвищу Настырный, принцессу Куксу да еще полкоролевства в придачу получил. А после смерти старого короля досталось ему и все королевство.

Жила в округе Венсюссель бедная крестьянская семья. Хозяин умер, и осталась вдова с кучей ребятишек мал мала меньше. Недаром ведь говорят: 'У богача - деньги, у бедняка-дети'. И раньше-то они кое-как перебивались, а как не стало хозяина,- и вовсе обнищали. Вот однажды и говорит вдова старшему сыну Пелле:

       - Сходи, сынок, к пастору. Авось подаст он нам чего-нибудь на бедность.

       А пастор в той округе враждовал с помещиком и ни в чем ему уступать не хотел. Пришел Пелле к пастору, а тот его спрашивает:

       - Ты у помещика был?

       - Был,- отвечает Пелле.

       - Ну и что же он тебе на бедность дал? А Пелле не будь дурак и скажи:

       - Дал мне помещик ржи мешок да окорок свиной.

       - Вон что! - говорит пастор.- Ну, так и мне от него отставать негоже.- И велел выдать Пелле два мешка ржии два окорока в придачу.

       Воротился Пелле домой и накормил мать с детишками досыта. Только ртов-то ведь в доме много! Скоро все припасы у них вышли, и опять приспела нужда Пелле за милостыней идти. Явился он теперь уже к помещику, а тот его спрашивает:

       - Ты у пастора был?

       - Был, - отвечает Пелле.

       - Ну и что ж тебе скряга дал? Небось шиш с маслом?

       - Да нет, - говорит Пелле, - дал мне пастор два мешка ржи да два окорока.

       - Ишь как расщедрился! - удивился помещик.- Ну так и мы не хуже его. - И приказал выдать Пелле четыре мешка ржи да четыре окорока.

       Хоть и надолго хватило им теперь еды, а все же и эти запасы они приели. Тогда Пелле говорит матери:

       - Надоело мне, матушка, побираться. Да и не дело это.

       Отправлюсь-ка я лучше по свету искать счастья. Авось и хозяином стану. Тебя на старости пригрею, братишек да сестренок в люди выведу.

       Напекла ему вдова лепешек, надел он на спину котомку, взял в руки палку и отправился в путь-дорогу. Шел он лесом весь день, а к вечеру проголодался и присел на пенек закусить. Вдруг видит - идет по тропинке старуха с клюкой. Подошла она к нему поближе и говорит:

       - Вечер добрый, паренек! Не дашь ли и мне чего на ужин?

       - Как не дать, - отвечает Пелле, - садись, бабушка, все, что есть, пополам разделим.

       Вот ужинают они, а старуха его расспрашивает:

       - Далеко ли идешь, сынок? Куда путь держишь?

       - Брожу по свету, счастья ищу,-говорит Пелле. - Дома у меня мать да сестренки с братишками голодные сидят. А сейчас надо куда-нибудь на ночлег проситься. Дело-то к ночи!

       - Вижу я, сердце у тебя доброе,- говорит ему старуха. - О матери и детишках душой болеешь, со мной последним куском поделился. И за это не придется тебе далеко за счастьем ходить. Как выйдешь из лесу, свернешь на дорогу- постучись в первый дом по левую руку. Только перед тем, как войти, отыщи под дверью серый камешек и положи его в карман. А войдешь в горницу - норови хозяевам за зло лаской отплатить. Что бы ни говорили они тебе, ты отвечай им: 'Спасибо' - и только! А как улягутся все спать, проберись тихохонько к очагу, разгреби золу да и спрячь камешек в жар.

       - Спасибо тебе, бабушка, - говорит Пелле. - Все сделаю, как ты велела.

       Вышел он из лесу, свернул на дорогу и увидел по левую руку большой красный дом. Взошел он на крыльцо, поднял из-под двери серый камешек, сунул его в карман и постучался.

       А в доме этом жил богатый крестьянин с женой. И до того были они люди жадные да прижимистые, что просто беда. Снегу у них зимой не выпросишь. А уж чтоб приютить или накормить прохожего человека - так это ни-ни! И была у богатеев дочь на выданье. Девушка красивая, расторопная и всему отцову добру наследница.

       Вот вошел Пелле в горницу к богатеям и видит: хозяйка у очага ужин стряпает. Поклонился ей Пелле и говорит:

       - Вечер добрый, хозяюшка, нельзя ли у тебя в доме переночевать?

       - Еще чего! - закричала хозяйка.- Много вас тут бродит! Проваливай, откуда пришел!

       - Спасибо на добром слове! - ответил Пелле.

       - Да ты никак оглох! - опять закричала хозяйка.- Я говорю, убирайся отсюда вон!

       - Спасибо на добром слове, - отвечает Пелле. Сел он. на дровяной ларь и котомку на пол скинул.

       Хозяйка только руками развела. Не силой же парня из дому выволакивать!

       Отстряпалась хозяйка, а тут и муж домой подоспел. Увидел он Пелле и спрашивает у жены:

       - Это что за парень?

       - А кто его знает, - говорит хозяйка. - То ли глухой, то ли придурковатый. Я ему говорю: 'Убирайся отсюда', а он мне: 'Спасибо на добром слове'.

       Собрала хозяйка на стол и говорит мужу:

       - Садись ужинать, а что не доешь, я к завтрему припрячу.

       А Пелле живо к столу подсел и говорит:

       - Спасибо тебе, хозяюшка! - Положил он себе и каши, и масла, и мяса - и давай за обе щеки уплетать.

       Хозяин с хозяйкой только глаза выпучили. Поужинали все, хозяйка постель постлала и говорит мужу:

       - Иди ложись спать.

       А Пелле вместо него отвечает:

       - Спасибо! - Разделся он скорехонько и лег. Хозяева оглянуться не успели, а уж он храпит вовсю. Что тут будешь делать? Пришлось им в эту ночь на полу укладываться.Выждал Пелле, покуда все уснули, подкрался к очагу, разгреб золу и спрятал камешек в жар.

       Наутро хозяйская дочка первая поднялась. Так уж у них в доме заведено было, что она раньше всех вставала, огонь в очаге разводила и кофе варила. Взяла она кочергу, разгребла золу и положила хворосту на угли. Ждет-пождет, а огонь все не разгорается. Встала тогда девушка на коленки, надула щеки и хотела было угли раздуть. Только вдруг, сама не знает как, завопила она что есть мочи:

       - Вау-вау-вау-вау!..

       И огонь ей никак не раздуть, и крика не унять. Ударилась тут девушка в слезы, а сама все повторяет: 'Вау-вау-вау- вау!..'

       Проснулась мать и спрашивает:

       - Что это с тобой?

       - Вау-вау... - всхлипывает девушка, - огонь... вау-вау... не разгорается!.. Вау-вау-вау-вау...

       - Ну, что за беда - огонь не разгорается, - говорит мать. - Зачем же этак-то убиваться?

       Вскочила хозяйка с пола, взяла кочергу, помешала угли и хотела было подуть на них. Только вдруг как завопит сама:

       - Вау-вау-вау-вау-вау-вау!..

       Тут уж мать с дочерью в два голоса взвыли. Проснулся отец и спрашивает:

       - Вы что, спятили? С чего это вы так расшумелись? А мать с дочерью знай вопят:

       - Вау-вау-вау-вау-вау!..

       Встал хозяин и видит, что они огонь в очаге развести не могут.

       - Вот уж правду молвят люди, что у бабы волос долог, а ум короток,- говорит он,- из-за этакого вздора крик подняли!

       Взял хозяин кочергу, помешал угли и хотел было